Мальчика обидели, и он думал, что таким образом мстит плохому дяде, но на самом же деле этим я только подтверждал свою несостоятельность и ничтожность. Я прогибался под отчима. Хавал его бабки, которыми он откупался от меня за все наши с ним казусы.
– Заваливайся, – Сава ударяет свой кулак о мое плечо.
– Выручил.
– Давай без соплей, Клим.
– Да я так, – стаскиваю кроссовки. – Пиво есть?
– Найдем.
Из прихожей мы перемещаемся на кухню. В отличие от меня, у Рябины зачетные предки. Понимающие. Просто адекватные. Не мнящие себя какой-то шизанутой правящей династией и богемой небольшого города на краю земли.
– Завтра похороны, – сворачивает крышку с бутылки, и та издает тихое шипение, – знаешь?
– Нет.
– Мать сказала. Говорит, там все по п*зде пошло. Луизкин отец оттягивал подписание каких-то бумаг, набивал цену. А теперь вся эта херебора сработала против него. Контракт не заключили и вломили неустойку. Короче, там восемьдесят процентов бизнеса выдернули.
– Лу же наследница, – сам не знаю, для чего говорю, все же понимаю. Это ничего не меняет. Бабок там почти не осталось, а то, что осталось, уже сто процентов осело в кармане отчима, не зря Витька там ошивается.
– Ты же понял.
– Да понял, понял. Я у тебя пару дней перекантуюсь и свалю. Билет уже взял.
– И куда отчаливаешь?
– В златоглавую.
– Бабки нужны?
– На первое время хватит.
– Ну если что…
– Рябин, давай без соплей.
– Ладно. Весело, конечно…
– Я хочу ее с собой забрать, – говорю и смотрю в ночь через прозрачный тюль на окне.
– Лулуху?
– Надеюсь, согласится, – продолжаю, не обращая внимания на Савин вопрос.
Луиза
Темно и страшно. Одиноко. Пусто и больно. Душа выжжена.
Витя больше не приходит, никто не приходит. Клим даже не появился. На кладбище было много людей, я помнила их лица, они часто мелькали на разных банкетах и ужинах. Они шептались, соболезновали, а потом исчезали, уходили в распахнутые ворота. Они пропадали один за другим, пока не осталось никого кроме меня самой.
Я стояла там, пока не закостенели пальцы на руках. Слишком сильный ветер. Ледяной.
В квартиру, которую мне снял Витя, вернулась уже после обеда. Налила горячий чай и выпила целую кружку не моргнув глазом.
Теплее не стало. Мне, как и день «до», было никак. Рому забрали еще вчера. Эту ночь я провела в нескончаемых рыданиях. Звонила Вите, обрывала ему телефон в надежде на его ответ, но его не последовало. Вечно выключено. Мне было больше не к кому обратиться. Теперь он был моей семьей. А сегодня утром прислал сообщение, что его нет в городе и он не успеет на похороны, вернется только к вечеру и мы обязательно со всем разберемся.
