Память вспороло воспоминание о звере, его укусе… и как напросилась к капитану в постель. Из груди вырвался расслабленный стон. Я же сама хотела, а тело так ярко отзывалось на ласку, что я сучила ногами, надежно придавленная к кровати. Только зачем-то он водил языком по воспаленной ране, и та неожиданно реагировала горячей пульсацией вместо боли.
— Морган, — попыталась возмутиться, только он вдруг совершенно невменяемо зарычал так, что тело снова вздрогнуло от озноба.
На шее сомкнулись пальцы, и я дернулась. Но он не душил — просто прижимал к себе. Вторая рука мужчины заскользила по обнаженному телу, стирая пот и дрожь, и я послушно выгнулась, вжимаясь попкой в его бедра.
— Еще раз позовешь капитана, — раздался хриплый знакомый шепот у уха, — порву его на лоскуты…
Я широко раскрыла глаза, хватая ртом воздух. В груди скакнуло сердце и забилось о ребра как в последний раз. Я рванулась изо всех сил, но куда там! Сама же позволила себя распять на кровати. Ему только осталось придавить и…
— Я же говорил — сдохнешь без меня, — и он провел носом по шее, красноречиво делая длинный вдох и дополняя его касанием острых когтей.
Сознание раскололось. Одна, затухающая часть, забилась в истерике, и я рванулась из лап монстра, но, кажется, только сильнее в нем увязла. Зверь втиснул между бедер колено, расталкивая ноги, и вдруг протяжно лизнул рану. Шершавый язык, казалось, взбудоражил каждый нерв. В виски ударило, голова закружилась, отключаясь, уступая место какой-то незнакомой мне сущности. Она отзывалась на действия зверя, стонала и сдавалась его ласке.
Противоречивые эмоции сводили с ума, рождая дикую агонию, только ему было плевать. Он использовал любое мое движение, чтобы заполнить все пространство между нами. Я только почувствовала пугающее давление между ног и сжалась, готовясь к боли, когда он вздернул меня на колени и рванул вверх. Глупо, но мне все это напомнило какой-то дикий танец. Его рука, скользившая по моим ребрам вниз, широко расставленные дрожащие ноги и запрокинутая на его плечо голова. Мы покачивались в собственном ритме прерывистого дыхания и дико скачущих сердец. Я слышала, как стучит его собственное, и этот звук все больше вгонял в транс. Я сама дернулась бедрами ему навстречу, и он жестко ворвался внутрь, жадно отвечая.
Каждое движение корежило волю и распаляло желание. Желание, чтобы Зверь не останавливался. Я чувствовала, как скользят когти по коже, оставляя горящие следы, как катятся капли пота, собираясь и срываясь вниз, встречаясь с его руками и будто вспыхивая в месте столкновения. В горле невыносимо саднило от крика, переходящего в беспомощный хрип. А в животе уже сжималось от давно забытого предвкушения, которое странным образом примиряло со всем происходящим.
