Ладно, меня это не касается.
Вполне возможно, что это какая-нибудь знакомая ещё с той, бедной жизни, когда Дашуткина мама только пыталась поставить на ноги свой пекарный бизнес. Начинала она принимать заказы на своей крошечной кухне в Бирюлёво, где я обожала гостить — ведь там всегда так вкусно пахло. А потом расширилась, сняла помещение, и поставила производство своих фирменных булочек на поток.
Киваю.
— Ладно, узнай адрес. Но учти — ты едешь со мной!
— Разумеется!
Вика
*****
Смотрю в грязное окно электрички, за которым проплывают деревенские пейзажи, и зябко поёживаюсь от той неизвестности, которая нас ждёт впереди. Мне совсем не улыбается ехать в незнакомое место, на ночь глядя, но таинственная гадалка, к которой меня записала приставучая Дашка, приказала мне прибыть к полуночи.
И вот, мы едем на последней электричке, которая несёт нас неизвестно куда. Хорошо хоть подруга поехала со мной, набрав в дорогу пакет разнообразных кондитерских изделий, смакуя их всю дорогу.
Всё-таки, зря Дашкина маман щедро снабжает её разнообразными плюшками — совсем скоро моя подружка располнеет ещё больше, а ожирение, как известно, ведёт к развитию многих болезней. Нет, всё-таки мне нужно серьёзно поговорить с Дарьей об этом, рассказать, что я волнуюсь за неё. Ладно, этим я займусь завтра.
— А чего так поздно?
Шепчу Дарье, застёгивая ну груди тонкую курточку, и отворачиваюсь от пыльного окна, за которым проплывает унылый тёмный пейзаж. Может быть, в дневное время этот бурелом и выглядел бы притягательным для глаза благодаря исходящей от него атмосферы естественности, но сейчас, без искусственного освещения он кажется магически пугающим и опасным. Пожалуй, если бы сейчас из-за этих поваленных, сучковатых деревьев вылез какой-нибудь огромный лохматый хищник, я бы ничуть не удивилась.
— Как мы будем ночью выбираться из этой деревни?
— Насколько я знаю, она всегда ночью принимает, так обряды легче проходят, говорит.
Шумно выдыхаю воздух через нос, покачивая головой. В меня вселился злой бес, не иначе. По-другому я не знаю, как назвать то, что я согласилась на эту бредовую идею. Или Дарья незаметно укусила меня, лишив способности здраво мыслить и размышлять.
Других объяснений нет.
— И мы, наверное, всю ночь у неё пробудем.
По позвоночнику бежит заряд мелкой дрожи, и мои пальцы мгновенно леденеют, а подушечки на них становятся деревянными. Я сглатываю слюну, уставившись на невозмутимую Дашутку, которая занята тем, что методично вытирает каждый пальчик влажной салфеткой, пытаясь освободиться от запаха жареной выпечки. Сканирую её хищным взглядом, разбирая на атомы.
