Рэддок был безжалостен:
— Значит, она была беременна от вас?
По лицу дяди прошла болезненная судорога. Он больше не пытался скрывать своих чувств. Или играл — самозабвенно, как может лишь игрок, поставивший на кон свою жизнь?
— Полагаю, да. Это имеет значение?
— Разумеется, — Рэддок пожал плечами. — Если мисс Райан настаивала на браке, это вполне могло стать мотивом убийства. У вас богатая невеста, мистер Митчелл, не так ли?
Дядя застыл. Затем покачал головой, переводя взгляд с Рэддока на меня.
— Вы не можете обвинить меня в этом. У меня есть алиби. Вчерашнее утро я провел в суде, а после этого приехал сюда вместе с клиентом и противной стороной по делу. Мы пришли к мировому соглашению, но обсуждение его условий затянулось допоздна. Кстати, Дэниел Корбетт тоже может это подтвердить. Он вчера заезжал за…
Он осекся и пожевал губами.
— Думаю, подробности вам неинтересны, инспектор.
Судя по задумчивому взгляду Рэддока, напротив — еще как интересны!
— Мы проверим ваше алиби, — он отрывисто кивнул и повернулся ко мне. — Мисс Корбетт, вы со мной?
— Я последую за вами через минуту, инспектор, — откликнулась я, не отрывая взгляда от дяди Джона.
Рэддок сжал губы.
— Мистер Митчелл, вам запрещено покидать округ. В противном случае вы будете арестованы.
— В качестве кого? — дядя посмотрел на него с вызовом. — Не пытайтесь меня запугать, инспектор.
— И не думал, — Рэддок одернул пиджак. — Пока что вы — важный свидетель. Мисс Корбетт, жду вас. Сержант.
Дождавшись, пока полицейские закроют за собой дверь, я повернулась к дяде Джону.
— Значит, у вас тоже есть тайны. Кстати, спасибо, что не раскрыли мои.
Он был бледен, на лбу выступила испарина.
— Лили, девочка моя, я ведь по-прежнему твой поверенный.
Я хмыкнула, будучи не вполне уверена, что хочу оставаться его клиенткой. Другой вопрос, что менять по собственному желанию директоров трастового фонда я не могла.
— Представляю, как вы испугались, когда я потребовала ключи от дома, где жила мисс Райан.
Дядя Джон привстал.
— Лили, клянусь тебе, я не причастен к ее смерти! Признаюсь, когда ты позвонила, я был поражен. Неприятно поражен. Но я даже не подозревал, что…
Он оборвал себя и вновь провел рукой по лбу, на глазах состарившись лет на десять.
— Я могу рассчитывать, что эта история не попадет в газеты? — проговорил он глухо. — Ты ведь понимаешь, это выставляет меня в неприглядном свете. Моя карьера, репутация…
— Так вот что вас волнует? — перебила я. — Карьера и репутация?
