— Из-за десяти кусков авторитетных людей беспокоить? Костя, ты как это себе представляешь?
— Не в деньгах дело. Принцип важен, — парировал Чиж. — И почему из-за десяти? Сева, ты двадцатку приготовил? Мы о тридцати тысячах договорились, так?
— Притормози! — потребовал Кислый, щелчком отправил окурок под ноги Чижову и начал цедить сквозь зубы: — Вы десять штук у Севы взяли? Взяли. Сказали, что претензий не имеете? Сказали. Насчёт остального он, что ответил? Что подумает. Вот он подумал и решил, что ничего больше платить не будет. С чем-то не согласен?
— Ну пусть так, — сдал назад Костя, решив благоразумно оставить последнее слово за Кислым, который и без того был мрачнее тучи. — Всё, братва! Поехали!
Тут-то меня и окликнули.
— Енот! — позвал Кислый, а стоило оглянуться, указал на Филиппа Зимина. — Пацана тронешь, ответишь.
Зинкин одноклассник даже не постарался скрыть самодовольной улыбки, и я не удержался, спросил:
— Корефан твой борзый тоже не придёт?
— Сам с ним разбирайся!
Наглый ответ попросту взбесил, расчертивший мой висок рубец пронзила острая боль, и я шагнул вперёд.
— Ты совсем попутал?!
Улыбку «бычка» будто стёрли, а кореша Кислого враз напряглись и приготовлюсь к драке, а меня ухватил за руку и придержал Андрей.
— Серый, не надо, — негромко попросил он. — Не дури…
Нестерпимо захотелось взять киянку и приложиться ей по наглой морде Фили, но ничем хорошим это сейчас закончиться не могло, только вставил бы пацанов в драку, поэтому нервным движением скинул руку Фролова и вслед за остальными в «буханку», захлопнул дверцу, покачнулся, когда автомобиль тронулся с места, но всё же устоял на ногах.
С минуту ехали молча, а потом Евген обхватил Чижова и заорал во всю глотку:
— А-а-а-ха-а-а! Братва, прикиньте — мы с Кислым на равных перетёрли! Опупеть!
Ну — да, ещё летом пришлось звать на стрелку Графа, а тут сами справились. Пусть и остались при своих, но это тоже дорогого стоит.
— Не путай, Евген, — вздохнул озабоченный чем-то Андрей Фролов. — Это не мы с Кислым на равных были, а авторитетный пацан Костя Чиж.
Посмеялись, хоть причин для смеха и не было. Просто требовало выхода нервное напряжение, а потом Саша Романов покачал головой.
— Дюша, ты не прав. Если бы Кислый не зассал драться, он бы и слушать ничего не стал.
Оспаривать это заявление никому и в голову не пришло, Костя вернул золотую печатку Гуревичу, потом вернул замшевую куртку, а Женя Зинчук цепочку забирать не стал.
