— А чё? — фыркнул Зинчук, который до армии запросто мог ввязаться в драку просто по живости характера. Свербело у него в одном месте, проще говоря. Да и за старое поквитаться, полагаю, не прочь был.
— Бонифаций тоже с ножом, — предупредил я, вспомнив нашу прошлую стычку с братвой Кислого.
Воробей не выдержал и всплеснул руками.
— Да подождите вы! — потребовал он. — Объясните толком, в чём проблема!
Ну мы и объяснили. Тогда челнок потёр переносицу и уточнил:
— То есть, получается — вы правы?
— Ну да, — кивнул я. — Только Костя перегнул с крышеванием. За это и зацепятся.
— Это уже частности! — отмахнулся Воробей. — главное, что был косяк и деньги вы не просто так забрали, а в качестве компенсации. На это и надо упирать.
— Дима, ты как маленький! Да нас никто слушать не станет! — поморщился Андрей Фролов. — Было бы здорово, на базаре съехать, но нас сразу прессовать начнут. Не получится спокойного разговора!
— Нужен тот, кого станут слушать, — решил Воробьёв и оценивающе посмотрел на Чижа. — Костя, ты когда в город вернулся?
— Летом, а что?
— Пересекался уже с Кислым или его пацанами?
— Нет, — как-то не слишком уверенно ответил Чижов. — Не помню такого.
Тогда Воробей обратился уже ко всем остальным.
— Получается, они его не знают?
— Не должны, — кивнул Андрей. — Ты к чему это?
Вместо ответа челнок стянул с себя замшевую куртку и протянул её Чижову, следом сунул тёмные очки.
— Мастерку давай. Евген, с тебя цепь. И, Лёня, болт у тебя понтовый, тоже нужен будет.
Гуревич аж ладонью золотой перстень накрыл.
— Это папин!
— Да без разницы! Я свою кожанку тоже не насовсем отдаю! Костя у нас авторитетом будет, ему прикид соответствующий нужен. Иначе не прокатит.
— Они ж потом рано или поздно узнают, что я ряженый! — засомневался Чижов.
— И по фигу! Ты только не быкуй и знакомством с авторитетами не козыряй. Пальцы не гни, будь проще и говори по делу. Главное на себя наезжать не давай. Всё! Лёня, болт гони!
— Может, лучше пойдём? — заныл Толстый.
Гуревич оглядел нас, скривился, но всё же снял с пальца перстень.
— Если с печаткой что-то случится, папа меня убьёт!
— Ничего не случится, — отмахнулся Воробей. — Костя, в кабину садись. Толстый, ты с нами.
Но Тихон замотал головой и попятился.
— Не, я домой.
Я останавливать его не стал и даже предложил:
— Лёня, вы нас в гараже подождать можете.
Гуревич глянул на перстень и тяжко вздохнул.
— Я с вами.
От его былого запала не осталось и следа, но и упускать из виду печатку он тоже не собирался.
