— Кого-то конкретного смотреть? — спросил он, прикуривая.
— Нет, — покачал головой Фролов. — Главное, чтобы ментов не было. Ну и на цыган внимание обрати.
— И не только со стороны улицы, — предупредил я. — Ещё во двор загляни.
— Сделаю. Покурю и пойду.
Ну и покурил. Торопиться так и так было некуда — приехали мы сильно заранее.
— Не жарко тебе в куртке? — спросил вдруг челнока Костя.
Ну да — если поутру на улице было откровенно прохладно, то день выдался по-летнему тёплым. И всё же Воробей лишь презрительно фыркнул.
— Не в спортивном же ходить! Это вы у нас гопники!
Чиж пропустил обидное словечко мимо ушей, зажал сигарету в уголке рта и двумя пальцами помял замшу.
— Зачётная кожа, — вздохнул он.
— Надо? — заинтересовался Воробей. — Отдам со скидкой. Дешевле чем всякое барахло в «Ле Монти» выйдет.
— Прям свою отдашь?
— Зачем? Я сразу несколько привёз.
— Махнёшь на цепь? — с усмешкой предложил Женя Зинчук, оттянув ворот олимпийки.
Воробей требовательно прищёлкнул пальцами и протянул руку. Евген упрямиться не стал, снял цепочку с шеи, ссыпал её жёлтые звенья в ладонь челнока. Глаз у того был намётан, да и по весу всё понял сразу, вернул и несколько даже обиженно заявил:
— Это не золото!
— Вот ты гонишь, Димон! — заржал Зинчук. — Откуда у меня золото? Но согласись — выглядит солидно.
— Да ну тебя!
Воробей кинул окурок на асфальт и двинулся вдоль ограды детского сада к прогладывавшему из-за деревьев дому, в котором жил Лемешев. Ну а мы остались его дожидаться.
— А что за тема вообще? — поинтересовался Рома. — Сколько по деньгам выходить будет?
— Да уж больше чем на мебели, если всё правильно сделать, — усмехнулся Чиж. — Дюша, без обид!
Андрей Фролов только рукой махнул и указал на мятое крыло «буханки».
— Короче, пацаны, если что-то пойдёт не так и подвалят менты, мы просто получаем деньги на ремонт после аварии.
— Ты это серьёзно? — забеспокоился Толстый. — Лёнь, может, они сами?
Я только вздохнул. Самоустранился бы с превеликим удовольствием, да только фиг там; не вариант. И понять не могу, чего Гуревич так упирается. Неужели детство в жопе заиграло?
— Идёт, — ткнул меня локтем в бок Фролов, потом сцепил пальцы и хрустнул костяшками.
И точно — из-за ограды вывернул Воробей. Шёл он быстро, но вовсе не бежал. Впрочем, ему-то в любом случае бежать не было никакой нужды — он не при делах. По крайней мере, пока.
— Всё чисто, — успокоил нас челнок. — На улице никого, во дворе только бабки сидят.
