— Буду это чудовище малолетнее лечить, — разочарованно пояснила она. — А то опять маме нажалуется, что бросила её одну бедную-несчастную.
Да меня и самого уже начинало поджимать время, только переоделся и сразу пошёл в гаражи, где и застал Андрея Фролова за вдумчивым изучением внешнего вида «буханки».
— Как думаешь, эта вмятина на двадцать штук потянет? — спросил он, указав на покорёженное крыло.
— На сколько договорились, на столько и потянуло, — пожал я плечами. — Мне просто ситуация сама по себе не нравится.
Андрей вздохнул и провёл ладонью по короткому ёжику светлых волос.
— Серёг, ты же понимаешь, что не прийти мы не можем?
— Не можем, — согласился я и развивать эту тему не стал, спросил: — Где все?
— Внутри, — кивнул Фролов на бокс.
— Не пьют хоть?
— Не, диваны сколачивают, а Воробей байки травит. Массовик-затейник, блин!
Я оставил приятеля во дворе, сам заглянул в гараж, где помимо пацанов, принимавших участие в утреннем спасении челнока, обнаружились Лёня Гуревич и Тихон Морозов. Только никто сборкой мебели уже не занимался, все сидели на паре сколоченных диванов и слушали разглагольствования Воробья. В своих высоких импортных кроссовках, фирменных джинсах и короткой замшевой куртке, пусть та и висела как на пугале, он смотрелся на фоне наших спортивных костюмов натуральным иностранцем. Лёня Гуревич и тот свой лоск как-то подрастерял.
Что порадовало — пусть пацаны и забили на работу, пива никто не пил, Толстый так и вовсе попутно делал какие-то пометки в журнале учёта: не иначе вёл бухгалтерию. К нему я и подошёл.
— Тиша, что с деньгами?
— Какими деньгами? — не понял Толстый.
— Моими деньгами. За август!
— А-а-а! — понимающе протянул Тихон, наполнил стеклянную баночку газировкой, без спешки осушил её и невпопад сообщил: — Я вчера деньги выдавал.
— Ну и? Меня вчера не было.
— А сегодня денег нет. Завтра принесу.
— Блин, Тиша! Я завтра на картошку уезжаю!
Пацаны заржали, будто сказал что-то смешное, а Тихон пожал пухлыми плечами.
— Значит, как приедешь, выдам. Сразу с авансом.
Я плюнул и налил себе газировки, сделал глоток и отставил баночку в сторону.
Сладкая гадость!
— А «на картошку» — это подработка такая? — спросил Воробей.
— Отработка, — хмуро проворчал я в ответ.
— Эх, провинция! — покачал головой наш столичный друг. — Вот Москва — это тема! Там такая движуха, такие сумасшедшие бабки крутятся! Здесь такого и близко нет! Со всей страны деньги туда собираются!
— А как же Ленинград? — поинтересовался Лёня Гуревич, в кои-то веки бросивший терзать джойстик игровой приставки.
