Андрей Фролов мигом поднялся с дивана, ухватил меня под руку и придержал.
— Пацаны, допивайте пиво, а мы ещё сходим. Заодно проветримся.
Возражать мне и в голову не пришло, пошёл обуваться. Дюша собрал деньги, вышел в прихожую с сумкой и авоськой, а когда Зинчук закрыл за нами дверь, с укоризной спросил:
— Серый, ну ты чего, блин?
— Проехали, — отмахнулся я.
Мы спустились на первый этаж, покинули подъезд и двинулись к ближайшему пивному киоску в сквере на берегу озера.
— Вы куда с Гуревичем катались? — спросил вдруг Фролов.
Как видно, вытащил меня из квартиры, намереваясь расспросить, и я запираться не стал, но и подробности придержал при себе.
— Склад ему предложили арендовать. Ну тот, который охраняем.
— Он ваш, что ли?
— Не, не для себя.
— И как? — с интересом спросил Дюша. — Договорились? А то мы с этим переездом конкретно так влетели. Если Гуревич с сахаром прогорит, у него и мебельный бизнес звездой накроется. Точно за долги заберут.
— Пока непонятно. Я его просто с людьми свёл. Но место ему понравилось, завтра решать будут.
— Ну и отлично! — обрадовался Фролов и вдруг присвистнул. — Янка! Привет!
Я посмотрел на девушку, катившую детскую коляску, и в первый момент нашу бывшую одноклассницу даже не узнал. Она и раньше была высокой и стройной, а тут сильно похудела — такое впечатление, остались только глаза и титьки. Синие глазищи на осунувшемся лице смотрелись неестественно большими, а слишком крупная для откровенно хрупкого сложения грудь так и выпирала из-под кофточки.
— Ой, мальчики! — обрадовалась нам Янка Скокова. — Давно не виделись!
— Это кто у тебя такой красивый? — спросил Андрей, заглядывая в коляску. — Мальчик, девочка?
— Девочка. Марина.
— Вся в мать. Такая же красавица.
Янка рассмеялась.
— Да брось! — Потом с сомнением посмотрела на нас и спросила: — Сигаретой не угостите?
— Не, — покачал я головой. — Мы ж спортсмены. Не курим.
— Я как родила, бросила. Но иногда прямо до рожи в коленях затянуться хочется.
— И как жизнь молодая? — поинтересовался Фролов.
Янка Скокова пожала плечами.
— Да разве это жизнь? Если б не мама, давно с голоду умерла. Да и так только на хлеб и молоко хватает. Но это ерунда, выйду на работу, будет проще.
— Захаров не помогает, что ли?
— Не смеши меня, Полоскаев! Я его уже год не видела.
— Но вы же…
— Да развелись мы. Как Маринка родилась, так я на развод и подала. Мы и до того вместе не жили. Так… получилось просто.
Повисло тягостное молчание, и тут бы нам распрощаться, но просто уйти было неловко, и я толкнул в бок Фролова.
