Я видела запись Ника, которую он выложил на Ютубе. Много слов, немного сарказма, море самолюбования. Лично мне стало скучно через минуту. Я ему ничего не сказала, чтобы не обижать. Однако уверена, так он подписчиков не соберет. Он интересный и умный человек, но порой неправильно выбирает темы для своих блогов.
Про борьбу за сохранение исторического центра города можно много чего рассказать. А Ник в основном пишет про себя, про свои взгляды на жизнь. Но кто будет слушать про других, если это, конечно, не звезда?
— Ладно, не хочешь — как хочешь, — махнула я рукой. — Дело твое.
— Обиделась?
— Нет, — отрезала я.
— Вижу, что обиделась. Могу, конечно, блог выпустить, раз тебе это так важно. Только смотреть его никто не будет. Неактуально.
Жаль, что Ник не разделяет мои взгляды на этот вопрос. Но, с другой стороны, не обязательно, чтобы наши интересы совпадали на сто процентов.
* * *
На следующий день на работе меня вызвал к себе Иванов.
— Тебе было бы неплохо съездить в усадьбу Минаева. До того как ее продадут. После этого, скорее всего, доступ туда закроют. Станет частной собственностью. А у нас теперь к этому отношение трепетное. Сможешь в выходные? Надо сделать фотофиксацию. А то потом ничего не докажешь. Пустят под топор и аллею, и сад. Про восстановление дома я уже не говорю. Там восстанавливать нечего. Съездишь? Это жизненно важно для нашего дела.
— В принципе я согласна. Только я без машины. А по-другому туда не добраться. Автобус до ближайшей деревни ходит. И дальше пешком километров десять, а то и больше.
— Знаю. В воскресенье в усадьбу едут народники. Они тебя могут прихватить. Я уже переговорил с ними. Но попутно посетят озера, заедут в пару деревень. У них мероприятие на весь день.
Народники — это городской ансамбль народных песен и танцев «Радомира». Они ездят по деревням, собирают местные обычаи, записывают старинные песни, а в основном матерные частушки.
Играют на берестяных дудках, трещотках и деревянных ложках. Стучат в бубны и голосят как ненормальные. Очень сомнительные товарищи. По мне, больше похожи на группу сбежавших из дурдома, чем на ансамбль. Но раз другого варианта нет, придется согласиться.
Один раз ездила с ними. Неизгладимое впечатление. Водят хороводы вокруг пеньков. Прыгают через костры. Именуют друг друга древнеславянскими именами, говорят с нажимом на О. Но самое страшное — постоянно поют. Всю дорогу. И частенько именно матерные частушки.
— Ладно, можно и с ними, — вздохнула я.
