Музыки не было, но это ничего — когда сердце болит, этого стона вполне хватит. Фрида кружилась посреди леса, на берегу озера, облитая лунным светом, и сама превращалась в свою боль: так грубо и резко перечёркнутое семейное счастье, новая клетка и невозможность убежать из неё хотя бы в Волшебную страну, пусть ненадолго, пусть на чуть-чуть. «Ашлинг, — шептала она, и ей казалось, что туман вокруг превращается в фигуру рогатого фейри, который танцует с ней. — Вернись, вернись!»
Когда танец закончился, она обнаружила себя на коленях в подлеске, в волосах запутались сухие листья, по лицу тёк пот вместе со слезами, а у ближайшего дерева стоял, широко раскрыв глаза, полукровка Джек. Фрида вскинула голову, огрев его гневным взглядом. Джек вздрогнул.
— Прости, — сказал он по-фейрийски. — Я не знал.
Фрида выпрямилась и сказала на человеческом:
— Уходите.
— Я не думал… — Полукровка моргнул. — Это было прекрасно.
— Уходите! — повторила Фрида.
Джек мотнул головой и тоже перешёл на человеческий:
— И вы отправитесь в замок одна, в такую ночь? Волки вас не пугают?
Фрида подошла ближе.
— Уходите, или клянусь всеми источниками той стороны, я вас прокляну. Вон!
Только тогда он попятился и скрылся за деревьями. Фрида ещё вглядывалась некоторое время в темноту, потом уронила голову и позволила себе заплакать.
Лучше действительно стало. Не сильно, ровно настолько, чтобы, вернувшись в замок (в кое-как надетом платье, поэтому пришлось красться в тенях), Фрида постучалась в комнату Ричарда. Тот не услышал — играл на фортепиано четырнадцатую сонату великого северного композитора, — но дверь сама приоткрылась, и Фрида, поколебавшись, зашла.
Спокойная, грустная музыка плыла, странно гармонируя с льющимся в комнату лунным светом, в честь которого и была названа. Тихая тоска заставила Фриду закрыть на мгновение глаза. Неслышно вздохнув, она подошла к фортепиано и села в соседнее кресло.
— Вторая часть этой сонаты нравится мне больше. Вы позволите, Ричард?
Тот вздрогнул и удивлённо посмотрел на неё, но отодвинулся от инструмента. Фрида подсела ближе, и её руки запорхали по клавишам — очень быстро, потому что мелодия теперь была стремительна. Не весёлая, но более жизнеутверждающая.
— Гениально, — тихо произнёс Ричард, когда партия закончилась.
— Согласна, музыка чудесна. — Фрида улыбнулась. — Вы играете без нотного листа.
— Вы тоже.
Фрида снова улыбнулась. И, заиграв более спокойную и современную мелодию — вальс, — сказала:
