— Послушай, ведьма, — начал Эш, — откуда мне знать, что ты и правда знаешь, что говоришь? Если мне ничего про Испытание не известно…
— Ты чокнутый подменыш, потому и не знаешь, — фыркнула ведьма. — Вся страна в курсе. Ох, чудушко ты моё… Ну, гляди сам. — И ткнула пальцем в стену напротив двери.
Стена качнулась, как дымка, и на ней проступили огненные символы.
— И так по всему замку, если пожелаешь. Ну ты читай, читай, чего на меня-то уставился? У меня на лбу условия не написаны.
Эш отвернулся, посмотрел на руны — древний фейрийский, сколько ж ему столетий? Или тысячелетий?
— И что это значит?
— Ты читать не умеешь?
— Умею, — хмуро отозвался Эш. — Что нужно найти? Какая-то чепуха!
— То, чего у тебя не было; то, чего тебе не хватает; и то, без чего ты не будешь счастлив. Помнится, твой папаша искал тут свою силу и бесстрашие. Пуганый был — заберите меня демоны!
— Что ты мелешь, старуха! — вздохнул Эш. — Тебе-то откуда знать?
— Оттуда, — хмыкнула ведьма. — Ну, теперь ты знаешь условия. Что делать думаешь?
Эш промолчал. Признаться, он понятия не имел — так только запутанней стало.
— Ясно, красавчик, так я и думала. Пошли, помогу. — Ведьма подошла к двери, обернулась. — Идём, без меня ты не сдюжишь, так и будешь тут торчать, пока эти твои подданные тебя не убьют. Оно тебе надо?
— А тебе оно зачем надо? — Эш посмотрел на неё в упор. — Я тебя даже не знаю, старуха.
— Какая я тебе старуха, глаза разуй! — вздохнула ведьма. — Да жену мне твою жалко. Ребёнок опять же. Жалостливая я, оттого и страдаю.
— Дура, — пробормотал Эш, который ничего не понял.
— Хам, — отозвалась ведьма. — Мне тебя долго ждать?
Эш оглянулся на вспыхнувший у развороченной кровати огонь. Закрыл глаза на мгновение… А что он, собственно, теряет? Ведьма права, он так и будет здесь куковать, и ничего не изменится. А так — хоть какое-то развлечение.
— Учти, ведьма, обманешь меня — я вырву твоё сердце и скормлю тебе же.
Старуху это рассмешило.
— Ой, испугал! Ты бы хоть пооригинальней чего придумал, олух!
Эш не стал больше ничего говорить — незачем. Да и старуха вскорости замолчала, только всё подмигивала прохожим фейри. Те чаще всего не обращали на неё внимания.
На чёрном плато, где в трещины между камнями вырывались алые язычки пламени, она вдруг спросила:
— Тебя как зовут-то, милый?
— Эш.
— М-м-м… Ашлинг, значит.
Эш вздрогнул и потрясённо посмотрел на старуху. Она назвала его истинное имя! Откуда?..
— А я Кейт. Да ты рот-то закрой, чудик, искра ж залетит.
