Бисквит застрял где-то поперек горла. Я поспешила сделать глоток чая и прокашляться.
— На всю эту домину вас только двое?
Они переглянулись.
— Да. Мы только позавчера приехали.
— Давайте сюда картошку. — решительно встав, я направилась к женщине, застывшей с ножом в руке. — А картофелечистки нет?
— Есть. Мне ножом как-то привычнее… — растерянно пробормотала она.
— Так давайте. А вы идите… по своим другим делам. Мы с Костей займемся… Чем мы займемся? Что это вообще будет? — обратилась я к такому же растерянному, как и Алевтина, парню.
— Пюре… А… Вы умеете чистить картошку?
— Думаю, да! — я кивнула, предполагая, что не зря же мне мозг выдал информацию о картофелечистке.
Путем недолгих пререканий, мне вновь пришлось надавить на жалость этой женщины, чтобы она меня подпустила к овощам. Костя вручил мне сразу три картофелечистки, и я приноровилась, выбрала более удобную для себя, благодарно кивнув.
— Можно вопрос?
— Спрашивай. — разрешила я.
— Вы…
— Давай на ты? — предложила я, и заметив сомневающийся взгляд парня решительно добавила:
— Я настаиваю.
— А ты в каких отношениях с Итаном: в родственных или… Я думал его племяннице лет десять…
— Это плохой вопрос, Костя. — я горько усмехнулась. Что я могу ответить этому парню, если сама не знаю, как меня им представил Итан. Рассказать, что Итан мне никто, по факту. Благодетель, который взял надо мной шефство, после аварии, в которой я потеряла память? Я не могла. Это даже в моей голове казалось странным. А видеть на лицах окружающих меня жалость мне не хотелось. — Можешь задать другой.
— Сколько тебе лет?
— Восемнадцать будет через неделю. — уверено ответила я. По факту и эту информацию мне сказал Итан. Когда он доставил меня в больницу, я еще что-то бормотала и отвечала на какие-то вопросы врачей из приемного отделения. А после… Пустота…
— Да? Выглядишь немного младше.
— Сочту за комплимент. — я заливисто рассмеялась. — Постой, вы, что решили, что Итан педофил?
— Что? Нет! — поспешил меня заверить Костя с видом человека пойманного с поличным.
— Это смешно… Правда.
— Знаешь ли, все богатые люди с какими-то извращениями в голове. С жиру бесятся.
— Уволен! — властный голос, заставил меня дернуться, чуть не врезавшись головой в открытую дверцу шкафчика, я оглянулась.
Привалившись к дверному косяку стоял Итан и смотрел на меня осуждающим взглядом. Рубашка и темные джинсы безупречно гармонировали с красными тапочками.
— Простите. Я не знаю, что на меня нашло… Простите…
