— Тебе нравится атмосфера, которую придают нам свечи? — раздался бархатный голос, от которого мне становилось трудно дышать.
— Это необычно… и немного мрачновато.
— Тебя это пугает? — на его лице играли тени пламени от горящих свечей.
— Нет… просто это всё очень странно.
— Это высшая классика, Ева.
Моё сердце пропустило два удара. От того как он произнёс моё имя, меня обуяло приятным теплом, разливающемуся по всему телу. Я отвела взгляд и посмотрела на закрытую бутылку вина.
— Полностью солидарен. Пора наполнить наши фужеры. — сразу же после его слов к столу подошёл Виктор, держа в руке штопор, и словно искусный почитатель вин, с лёгкостью извлёк пробку, разливая алый напиток.
— Прекрасная донна, всё ли Вам нравится?
— Большое спасибо, Виктор. Всё просто чудесно. — я искренне улыбнулась.
Виктор сделал шаг назад, коротко склонил голову, опустив глаза вниз, и снова оставил нас наедине. Иштар внимательно на меня посмотрел, с интересом, будто изучал, а затем тихо произнёс:
— Ты человек со светлой душой.
— Как ты определил?
— Всё просто: доброта, отзывчивость, искренность, сострадание к окружающим тебя людям. Я лишь привёл несколько примеров относящихся к тебе. Разве это не показатель?
— У каждого есть своя тьма. Не бывает полностью светлых душ.
— Одна сторона всегда преобладает над второй. Смотря какую сторону кормить.
— И какую же сторону кормишь ты?
— Поверь мне, моя душа переполнена тьмой, в ней нет ни капли света. — на его лице появилась жгучая улыбка.
— Так не бывает… но и я не святоша.
— Считаешь себя грешницей?
— Не то чтобы. У каждого человека есть грехи. В нашем мире от них не укрыться.
— Но ты стараешься… — Иштар отвёл от меня прожигающий взгляд и сделал глоток красного вина, я повторила за ним.
— Клавдия и Виктор работают на тебя? Давно? — я хотела перевести тему в более продуктивную и не столь тягостную.
— Они мне служат. Ты даже не представляешь на сколько давно. — его глаза снова поймали мои, словно в ловушку, из которой просто так не выбраться. — Что ты делала в том баре?
— Это же очевидно. Отдыхала и отмечала конец рабочей недели.
— Нашла место для отдыха. Разве там можно расслабиться?
— Прежде мне удавалось… — я умолкла, вспомнив Егора и Колю. Один из них мёртв, второй — за решёткой.
— Ты же знаешь, какое веселье там устроили падшие люди? Залили кровью все полы и стены. Как думаешь, у того, кто остался жив, есть шанс на искупление?
— Ты говоришь про Колю? — прошептала я.
— Про него… можешь не отвечать, но я тебе скажу: его душа уже ни сможет заполниться светом, попросту, потому что она ему больше не принадлежит.
