Мы молча посидели с остывшим кофе. Я думал о Мирославе. Засела же в голову занозой. Но все же, несмотря на чувства, что меня одолевают, она просто баба. И то, что получасом ранее я считал иначе, меня не смущало. Слишком давно я не общался с такими девочками. Трахну, сделаю ребенка, и меня наверняка отпустит. Олег словно читал мои мысли:
— А что это было? Что-то не помню, чтобы ты стояк свой демонстрировал на встречах.
Его брови поползли вверх. Но тут я был с ним согласен. Друг серьезно посмотрел на меня.
— Макс, ты бы заканчивал эти игры. Она тебе нравится. Найдешь другой способ добраться до братца. Тем более, этот более чем ненадежный. Я категорически против твоего беременного плана. Она живой человек, и ей тоже явно достается. — Он пожал плечами. — С такой-то семейкой. Она же не просто так резко перевозит офис. Я тут кое-что нарыл.
Я удивленно уставился на него. Олег ухмыльнулся.
— Да, Макс. Я хоть и не самый лучший в городе безопасник, но все же кое-что могу. Сегодня утром все клиенты, которые хоть раз имели отношение к юридической конторе Мирославы Вознесенской, получили рассылку. От ее папочки. Смысл в ней такой, что доча теперь сама по себе и его протекции больше не будет. А это значит, что крысы должны покинуть корабль.
Повезло же девочке с папашей. Прям кладезь поддержки и любви. Вслух же я произнес:
— И чем же венценосная дочка вызвала неудовольствие родителя?
— Да вот в том-то и загвоздка, что еще не знаю. Пока я совершенно не пойму, как сложить все эти пазлы. Но братец твой последние дни мечется как уж на сковородке. И я тут подумал, — он внимательно посмотрел на меня, — почему бы тебе просто не рассказать ей все? Почему не спросить прямо?
— И встать между ней и отцом? Я что, идиот по-твоему? Они потом помирятся, а крайним сделаюсь я. Это же семья! Милые бранятся — только тешатся.
Я отмахнулся. Никогда не лез в чужие семьи и сейчас не собираюсь. Олег раздраженно поднялся и направился к выходу.
— Ты идиот, Макс! Неужели ты действительно думаешь, что нормальный отец после попытки изнасилования его дочери с наводки ее же мужа оставит это просто так? Тем более такой мастодонт, как Вознесенский? Включи мозг! Иногда он у тебя перекрывается планами отомстить. Тут точно все намного сложнее.
У самых дверей он остановился и еще раз внимательно на меня посмотрел. Не люблю этот его взгляд.
— Мой друг не мог за столько лет превратиться в говнюка, одержимого местью. Я не спорю — повод у тебя более чем стоящий. Но приди в себя. Поговори с Мирой.
