Я вертела телефон в руках, а из глаз катились слезы. Внутри все сжималось, и сознание то и дело ускользало. Мы приехали на какую-то лодочную станцию.
На пристань подъехала похожая машина, и я услышала крики Артема:
— Я что, неясно выразился?! Почему привезли постороннего?!
— Я тебе устрою постороннего! Ты мне не указ, и я еду с вами! Я знаю старого хрена слишком много лет, чтобы мною пренебрегать, и Миру больше не оставлю. Так что прекращай трепать языком, нам надо торопиться!
Сквозь пелену слез я увидела, как из машины выбирается тетя. Едва увидев меня, она кинулась ко мне с объятиями:
— Ничего девочка, ничего! Мы и не такое переживали, лучше подумай о своей беременной подружке, она никак не может прийти в себя.
Я удивленно смотрела на старую женщину. Но нас прервал Артем:
— Все потом, быстро залезайте, нам осталось меньше получаса. Мирослава Илларионовна, ваш телефон.
Я в последний раз взглянула на текст смс и отдала аппарат. Он исчез в руках одного из охранников вместе с моей выдержкой. Я медленно осела на пол…
Я смотрел на переломанное тело своего друга. Если бы не он, то мы вряд ли выжили бы в той заварушке. Я сам был в гипсе, но это не шло ни в какое сравнение с моим внутренним состоянием. Состоянием бешенства и отчаяния.
Наконец Олег пошевелился.
— Маша… Где Маша?
Хрипы вырывались из его сухого горла. Потрескавшиеся губы и заплывшее лицо выглядели ужасно. Его взгляд, сначала мутный, а потом становящийся все четче остановился на мне. Все в нем требовало ответа на заданный вопрос.
— Прости Олег, прости. Но они все пропали…
Конец
