Огромная масса воды, колышется в такт музыке пронзительно завывающих воздушных вихрей, лихо закручивающих мелкую морось в огромные комки, мелкие такие тучки, невидимой рукой Нептуна швыряемые нам в лица.
Вода была всюду — сверху вниз хлестал подоспевший проливной дождь, а снизу вверх тоже с силой хлестала морская вода, проникающая во все щели. Вода была на палубе, в небе, смешавшемся с морем, внизу — в самом море, состоявшем из одних волн, соединившихся с низколетящими и клубящимися облаками, которые, казалось, зачерпывали своими ладонями воду с пенящихся верхушек волн, отрывающихся порой от общей водяной массы.
Яхта удачно, назло Нептуну, перескакивала, перелетала с волны на волну, с гребня на гребень и никак не давалась в руки злым силам.
Правда, до спасения было еще далеко, но, по крайней мере, человек уже не изредка с неимоверным усилием выныривал за живительной порцией воздуха, а все время находился над поверхностью бушующего моря. Он держался за мачту и, понемногу перебирая руками, ни на секунду не выпуская спасательный круг, приближался к скрипящему под натиском стихии корпусу яхты. Другие члены команды подобрались поближе к тому месту, с которого удобнее всего было выловить из воды товарища и вытащить на борт. Один из матросов, обвязавшись канатом, и закрепив его конец каким-то быстрым морским узлом на вертикальном обломке мачты, готовился при необходимости прыгнуть в море, так как по всей видимости у смытого за борт силы явно кончались и он двигался с трудом, приближаясь все медленнее и медленнее. Только не понятно к чему: к спасению или к гибели? Было видно, что ко всем его бедам у него еще и разбита голова, очевидно, зацепило падающей мачтой, в рассеченной ране кровь, как и мои слезы, не успевала накопиться и смывалась бурной соленой водой.
Оказалось, что ко всем нашим неприятностям добавилась еще одна. Подобравшись к сломанной мачте для спасения утопающего, матросы обнаружили еще одного члена экипажа, которому падающей мачтой перебило ногу и он в бессознательном состоянии из-за болевого шока неподвижно лежал у самого края палубы и чудом не был смыт за борт одной из мощных волн. К счастью, его быстро удалось привести в сознание и канатами надежно зафиксировать, дабы не подвергать дополнительной опасности до прихода в Алушту.
Тонувший матрос что-то крикнул. Что — я не расслышал из-за свиста ветра в ушах и звука разбивающихся о палубу многотонных волн. Я, закончив свою работу, теперь, уцепившись за что-то, просто наблюдал за окончанием этой схватки человека с морем. Еще чем-то я вряд ли смог бы помочь — левую руку я основательно растревожил, разбередил уже в общем-то зажившие раны. На левую руку при всем желании я надеяться уже не мог — для работы в штормовых условиях, я уже это уяснил, нужны две — одной держишься, другой работаешь. Надо дать ей чуток отдохнуть. Не ожидал я от себя такой прыти с больной рукой. Вот что делают с людьми экстремальные ситуации.
