Зато был огромный черный энергетический шар, с длинным хвостом клубящейся темноты. Кажется, Вэлькор поднапрягся — и простая темная комета приобрела форму дракона. Практически настоящего, но сотканного из одной лишь энергии. И дракон этот с силой врезался в Эвора, а затем принялся нарезать сложные траектории, то и дело обрушиваясь на врага, проверяя прочность его белоснежной чешуи.
— Потрясающе, — прошептал отец, зачарованно глядя на вихляющую над полем боя энергетическую тварь. — Я и не думал, что эмоции можно подчинить настолько!
Да. Действительно, это был совершенно неожиданный ход от Вэлькора — полностью дематериализовать свое тело, стать чистой магией. Я не могу себе представить, чем дернхельмский лорд за это заплатил, чем ему далось подобное могущество, но многими годами занятий магией наверняка…
Эвор начал уступать. Мгновенно, на глазах. Он был силен, очень силен. Но сейчас он вдруг стал проигрывать просто потому, что его удары могли навредить только физическому телу, которое Вэлькор лишил материальности. А драконья чешуя была прочна, но не была неуязвима.
Эвор проигрывал. Проигрывал! С каждой секундой я видела это все отчетливее. С каждой секундой перспектива стать трофеем Дернхельмского лорда все сильнее покашливала за моей спиной. Кхат, за что?!
— Я и не думала, что мы можем быть настолько беспомощны перед людьми, — прошептала я, обращаясь к отцу.
— У драконов есть пределы, — тихо ответил мой отец. — Вы могущественны изначально. А люди изначально слабы, но их пределы — несколько дальше.
— О Кхат, нет… — Наверное, Вэлькор ликовал. Он довольно быстро, играючись, одолел соперника, обрушил Эвора на землю и снова взмыл в небо, чтобы затем спикировать на врага.
— Отче, останови его. Эвор же проиграл, — взвыла я мысленно, но отец качнул головой.
— В поединках подобного рода единственный проигрыш — это смерть.
«Хочешь, я расскажу, пока буду убивать твоего женишка…?»
Он знал. Он шел именно для этого. Он хотел убить моего друга. Больше ничего ему не было нужно.
Эвор был, конечно, своеобразным, самовлюбленным, охочим до женщин, и даже моих служанок портил с удовольствием. Но он был хорошим другом мне — и долгое время единственным — потому что во всем дворце моего отца не было столько моих ровесников, которые могли бы вести себя со мной как с ровней.
А кем был Вэлькор? Мстительным, жестоким, одержимым мальчишкой, что так и не смог повзрослеть и пережить свою потерю! И этот человек сейчас убивал моего друга! Того, с которым я выросла, того, кому доверяла, того, кого почти любила и за которого действительно хотела выйти замуж.
