Теперь оставалось ждать и наблюдать, как скажутся на развитии каждого сорта разные дозы холода, полученные семенами перед посевом. Дозы эти насчитывали от пяти до пятидесяти пяти дней непрерывного охлаждения при температуре около одного-двух градусов тепла.
И через полтора месяца все стало ясно. Предположения Лысенко блестяще оправдались. Один за другим все сорта, участвовавшие в опыте, выдали свои личные специфические тайны. Оказалось, что таинственная, ни в каких видимых изменениях не проявляющаяся стадия развития у разных сортов проходит при разных дозах холода. Один сорт приступил к колошению только на тех делянках, где были посеяны его семена, охлаждавшиеся не менее 20 дней, другому для колошения потребовалось 36 дней охлаждения, третьему — 51 день и т.д.
Вот это и были настоящие, действительно природой установленные свойства сортов — те дозы холода, которых ждал, требовал от внешней среды каждый вид или сорт растения, чтобы получить возможность развиваться дальше.
Теперь человек, впервые в истории, мог вычеркнуть зиму из биографии любого озимого растения. Выяснив уже известным способом его требования к холоду, можно было дать ему этот холод — точно, сколько ему надо, в кратчайший срок, независимо от погоды, в искусственных условиях. Пройдя свою стадию, растение уже не нуждалось более в холоде. Наоборот, теперь ему нужна была высокая температура. И тогда высеянное в поле в обычных условиях оно без задержки, в кратчайший срок проходило полный цикл своего развития.
К тому же вскоре выяснилось еще одно обстоятельство, которое и не могло не выясниться у Лысенко, никогда не терявшего хозяйственно-практической перспективы в своих научных изысканиях. А именно: необходимую порцию холода можно было с таким же успехом, как проросшему зерну, дать и целому зерну, в котором зародыш едва только ожил от влаги, но еще даже не прорвал оболочки. А это было важно для сеялочного посева.
Вот как была открыта «яровизация».
Слово это, неизвестно кем впервые сказанное, было широко и приветливо подхвачено советским народом. Им была названа и стадия развития и практический агроприем.
Лысенко не замедлил подробно сообщить об этом приеме своему отцу-колхознику на Украине.
Весной 1929 года старик Денис Никанорович собрал в мешки едва наклюнувшиеся семена озимой пшеницы «Украинки», закопал их в снег и, выдержав там положенное время, посеял в поле. А летом вся колхозная Украина узнала о «чуде»: озимая пшеница, посеянная весной, не только выколосилась, но и дала 24 центнера зерна с гектара.
