Но вот, по велению каких-то еще не раскрытых сил, управляющих развитием, — будто по приказу невидимого командира этой зеленой дивизии, расположенной на делянке, начинается новое. «Точка роста», этот нежный, прозрачный конус, больше не будет отслаивать листьев. Проходит день, и на его ровной поверхности вдруг начинают обозначаться какие-то кривые поперечные бороздки. Получается нечто вроде детской игрушки пирамидки, только не из деревянных кружков, а из мягких, смятых лепешек. Это намечаются новые органы, очертания будущего колоса. Это уже его зачаток. Теперь он будет быстро расти, подниматься вверх на зеленой соломине — трубке. Так начинается новая фаза: «выход в трубку», рост колосоносного стебля.
Лысенко истребляет сотни растений, в каждом обнажает и осматривает точку роста главного стебля. Когда он уходит на другую делянку, там, где он сидел, остаются порванные кустики, листья и корни, пересыпанные землей.
Понемногу наметываются глаз, рука. Вот уже по каким-то неуловимым оттенкам зелени, может быть, по гибкости, жесткости листьев Лысенко чувствует, что в организме растения наступил перелом.
— Хотите, угадаю заранее? — говорит он помощнику. — Вот эти будут куститься. А эти — пойдут в трубку. Проверяйте.
Прогноз подтверждается. То, что произошло в точке роста, отражается и на внешних признаках растения. Перелом захватывает весь организм, он приобретает иное качество. Так наступает половая зрелость у животных, и опытный глаз всегда может определить ее приход по внешнему виду.
Почти во всех случаях и вариантах ясно видно, что растение действительно как бы накапливает в себе тепловую энергию солнца, чтобы сделать следующий шаг в своем развитии.
Но почему же в таком случае, если подсчитать суммы средних суточных температур по всем фазам развития, ничего не получается: для более теплого периода года эти суммы — одни, а для прохладного — другие, хотя сравниваются растения одного и того же вида и все прочие условия их развития относительно одинаковые...
Ответа еще нет.
Исследование продолжается.
Огромные фолианты заполняются результатами наблюдений. Из лаборатории с сугубо научным названием — «Лаборатория термического фактора» целый день доносится сердитое фыркание арифмометра, возбуждающее отчаянный, исступленный треск цикад и кузнечиков.
Вечером агроном Лысенко успевает просмотреть несколько специальных журналов, «бюллетеней», «трудов» — в надежде выловить в чужих работах что-нибудь полезное, наводящее на след.
