Господи, как этой штукой пользоваться? Девушка растерянно вертела ее в руках и, повернувшись на шум, инстинктивно треснула тупой стороной пожилого бородатого мародера, попытавшегося в шумихе подкрасться к ней. Старик удивленно замер, а второй удар, прилетевший следом, заставил ее без чувств рухнуть на землю.
И в этот самый момент, когда среди царившегося хаоса только и видны были мелькающие тела да гневные крики, Аманда почувствовала, словно ее выдергивают из вязкой липкой смолы. Снова это знакомое странное состояние и еле пробивающий голос…
— Адриан, я исчезаю! — закричала она, надеясь, что ее услышат. Настойчивый туман уже начинал обволакивать сознание девушки.
Перед ней мелькнуло знакомое раскрасневшееся волосатое лицо.
— В соседней деревне, возле сторожевой башни… — только успел прокричать он, пока кто-то не огрел его по затылку.
Адриан мешком осел на землю. Аманда закричала, хотела было кинуться к нему, одновременно чувствуя, как ее схватили за локоть, больно дернув при этом, но было поздно.
Девушка резко открыла глаза и остекленевши помутневшим взглядом уставилась перед собой. Сиреневые обои с цветочком. Картина с какими-то уродскими мартышками… какие к черту мартышки? Аманда тряхнула головой и с удивлением поняла, что находится в одной из комнат в квартире друга. И не одна. Рядом с ней на краешке постели сидел Томас и встревожено смотрел на подругу. В руках знакомая книга в бордовом переплете.
Вернулась! Она вернулась! Черт! Адриан… Что они с ним сделают? Что с ним будет? Аманда трясущимися руками выхватила у друга “Чернильный дневник” и, перескакивая и сминая в спешке страницы, добралась до последней исписанной.
“Разбойники на мгновение растерялись, но стремительно пришли в себя и всей ватагой навалились на охотника, в мгновение ока скрывшегося под весом тел. Он едва успевал отбиваться, но силы оказались неравны. Странница пыталась прийти ему на подмогу, но и ее держали цепкие пальцы убийц. С огромными усилиями ей удалось вырваться, но внезапно растворившись прямо на глазах изумленных разбойников, она оставила охотника один на один с разъяренной толпой”.
— Нет, нет, нет… — Аманда выронила книгу из рук. — Нет! — закричала она, хватаясь за голову. Она яростно воззрилась на Томаса. Стало понятно, кого нужно благодарить за резкое пробуждение. — Какого черта, Том! Какого черта ты меня разбудил! Кретин! Ты что, ничего не понимаешь… он же там, один!!
Томас даже бровью не повел. Сидел с какой-то невиданной ранее невозмутимостью и изучающе рассматривал подругу. Та же не могла успокоиться. Ее дико трясло, а проклятые слезы обиды, которые никак не шли, застряли в горле и душили. Хотелось кричать и орать. Топать ногами и отбивать кулаками стены.
