Аманда молчала, напрягшись всем телом и с ненавистью смотря на дознавателя. Отвечать она не торопилась и тот это видел. И тогда нахлынула боль. Не ослепляющая, к счастью, но не менее болезненная. На глазах выступили слезы, а нога запульсировала кипятком. Чувствовалась стекающая по коже кровь.
Хавьер Бранд с удовлетворением оценил свои старания. Не так глубоко, чтобы повредить сухожилия, но достаточно, чтобы вызвать мучения. Длинный кровавый порез красовался на измученном теле девушки. Ко всему прочему, он с садисткой улыбкой ковырялся кончиком кинжала в ране, истязая ее еще больше.
— Так что же?
Аманда молчала. Для себя она мысленно решила, что будет молчать пока останутся силы. Все равно каждое ее слово делает только хуже. Не дождавшись ответа, Бранд повторил эксперимент. И повторял его до тех пор, пока на бедре не появилось пять ровных порезов. Нога уже утопала в крови, а девушка, закусив губу, чтобы сдержать крики, бессильно уронила голову на металлическую спинку стула.
Бедро она почти не чувствовала. Зато чувствовала сдавленной дыхание, бешено бьющее сердце и очередную подступающую к горлу горечь. В глубине носа назревал знакомый железистый запах, так что она не удивилась, когда почувствовала, как по подбородку скатилась дорожка крови.
Хавьер с удивлением посмотрел на пленницу. Откуда ему было знать, что для ее сердечно сосудистых проблем даже такие, внешне не фатальные махинации представляли угрозу. Сначала ее заморозили и чуть не утопили, теперь режут. Какое сердце выдержит? Аманда ощущала, как сдавали ее нервы. Слезы лились непроизвольно, крик глох где-то внутри, так как во рту пересохло и единственное, чего она хотела больше всего на свете — чтобы все это закончилось. Как угодно. Дайте ей проснуться или убейте, неважно…
Все усугубилось еще больше, когда Хавьер решил, что одних порезов недостаточно. Один из тюремщиков подал ему лежащую до того в печи и раскаленную докрасна кочергу с “Г” образным наконечником. Слов о том, что теперь раны нужно прижечь, девушка не услышала. От ужаса при виде мелькнувшего перед носом наконечника, подступивший звон в ушах перебил все посторонние звуки. В глазах почернело…
А затем она закричала. Адски и навзрыд, чувствуя тлеющую плоть и съедающее сознание боль. Внутренности сдавливало до хрипоты. Перед глазами плыло. Бранд что-то спросил. Она уже не понимала и не слышала что, потому что провалилась в черную пустоту беспамятства.
А очнулась в своей темнице, лежа на сыром матрасе. Нога продолжала пульсировать. Малейшая попытка пошевелить ей отзывалась ударом молотка по голове. Аманде пришлось собрать все мужество, чтобы посмотреть на то, что сейчас осталось у нее вместо бедра. По ощущениям, она не удивилась бы увидеть жалкий обрубок.
