— Кофе по утрам. С лимоном.
— Ясно. Значит тебя так колбасит от лимона.
— Это ты не видел, как меня таращит от кислых мармеладок.
— Любишь кислое?
— Люблю щекотать рецепторы.
— И чужие нервы.
— И чужие нервы.
— Я в восторге, — смачно шмыгнув, Никитич смахнул с лица невидимую миру слезинку. — Какой накал, какие эмоции! Это будет фурор! Репетировать начнете завтра! Так и быть, дадим новичку денёк обжиться на новом месте.
Бондарев подался вперед.
— Я же сказал, я не хочу участвовать ни в каком мюзикле!
Преподаватель изменился в лице. Из добродушного странноватого дядьки в секунду превращаясь в сурового надзирателя. Уже и шарфик не смотрелся нелепо. Вот уж точно, мастер перевоплощений.
— Не участвуй. Заодно можешь не распаковывать чемодан. Нелли права, ежегодный мюзикл обязательная часть учебной программы. От того, как будет отыграно шоу выставляются итоговые экзамены за семестр. Неявка означает провал и отчисление.
Матвей хмуро скрестил руки на груди.
— Тогда дайте мне тоже сыграть какое-нибудь дерево.
— Роли назначаю я. Нежелание слушать преподавателя означает… угадай, что?
— Провал и отчисление.
— Умница. Вы смышлёный мальчик, Макар.
— Матвей, — процедили сквозь зубы.
— Смышлёный? Это вряд ли, — так, чтобы было слышно ему, но не слышно Никитичу фыркнула Пылаева, за что заработала слепой пинок.
— Вы должны понять, — продолжал учитель, сверля взглядом не только Матвея, но и Дину с Тимуром, хотя те всё это время сидели тише воды. — Мне плевать, какие у вас успехи за территорией Академии и есть ли у…. — ироничные кавычки пальцами. — "Светил современного рока" крутые связи. В границах актового зала и этого кабинета вы мои овцы. А я ваш пастырь. Это ясно?
— Очаровательно, — едва слышно присвистнул Матвей. Хотел обычной жизни. Получай.
— Ясно? — Никитич не дождался ответа, хотя Дина слабо кивнула в знак согласия.
— Ясно, ясно, — пробурчал Бондарев.
Заветное слово было услышано, и учитель мигом подобрел, возвращая образу привычную расхлябанность.
— Вот и славно. Василий отдаст тебе сценарий. Пелька, сядь по-старому, как батя поставил: к красавчику принцу задом, к старому вредному хрыщу передом. Теперь, наконец, приступим к уроку. И так много времени протрепались… — велел он. Ликующая Нелли послушно выполнила приказ. Радость от того, что кто-то поставил дующуюся позади наглую физиономию на место даже перекрывала негодование от навязанной ей пары. Затея не бог весть что, но и с тюфяком Васей, если уж говорить честно, тоже было не аллё.
