Сфера ожила и все увидели ЭТО!
Вот пять толстых мужичков, один из которых я, самозабвенно танцуют среди потной толпы. Вот они уминают вредную еду в забегаловке. Вот ходят по магазинам, примеряя непонятное барахло. А вот появились мои подопечные, которых я поменяла местами. Их лица, искаженные ужасом и паникой, показали крупным планом, наверное, для того чтобы все присутствующие прониклись их страданиями. И снова толстяки, в этот раз отдыхающие в парке развлечений.
Я украдкой посмотрела на преподавателей. Ну все, мне конец! Юлианис сидел с открытым ртом, мадам Лиаза только моргала, а у Миолы дергалась щека. Она протягивала вперед руки, и хватала ртом воздух. Про фей я вообще молчу. Они возмущенно перешептывались между собой, их физиономии пылали праведным гневом.
Жаркий румянец залил лицо, и желание провалиться сквозь землю стало поистине невыносимым. Что сейчас будет…
На сфере продолжали мелькать картинки моего безудержного веселья с джиннами, все больше и больше загоняя меня в пучину стыда. То, что тогда казалось увлекательным и веселым, сейчас грозило обернуться настоящей катастрофой.
В завершении все увидели, как толстяки ночью бегут по мосту, волоча за собой здоровенный резиновый пончик — мы его сперли со стенда. Зачем? Просто так! Чтобы посмеяться!
Последним кадром моя безумная физиономия: глаза на выкате, рот открыт, так что гланды видно. М-да, кому-то было в тот момент о-о-очень смешно.
В аудитории повисла тишина, и все взгляды были устремлены на меня.
— Ты поменяла их телами? — прохрипела Миола, глядя на меня, как на чудовище.
— Да, — проблеяла еле слышно.
— Разве так можно??? Разве феи так делают???
— Мне показалось, это будет хорошим уроком для них.
— Да ты их не учить должна была! А помочь сойтись! Сделать их счастливыми! — горячилась кураторша, с каждым мигом распаляясь все больше и больше.
— Они очень счастливы! — я постаралась ее заверить, чувствуя, что еще немного и разревусь от отчаяния.
— Счастливы? Ты над ними издевалась!
— Я? Нет! Что вы! Даже в мыслях такого не было.
— Сколько они у тебя проходили в таком состоянии? Два дня, пять?
Я с трудом сглотнула и, обреченно прикрыв глаза, ответила:
— Две недели.
— Что??? — она начала хватать воздух ртом, а потом повалилась на ближайший стул, — уму не постижимо! Две недели! А чем ты занималась эти две недели, Аравита? Хотя можешь не отвечать! Мы все видели! Давайте ее к ведьмам переведем! — с мольбой в глазах посмотрела на профессора, — а лучше вообще отчислим из Академии? Пожалуйста!
