— Эм…
— Да. Не сработало. Кандидаты не пережили процесс выборов. Мнения о том, как всё должно быть разделились ещё больше. На данный момент сильной личности, которая бы смогла все под себя подмять просто не сформировалось. Если не брать в расчет Лжеизбет. Честно признать это настолько хороший ход, что вероятно только так можно было разбить существующий расклад. Не стоило мне покидать игру. Я даже не знаю, какой игрок смог реализовать эту схему. И от этого мне немного страшно.
— Ты не похож на человека, который действительно способен испытывать страх, — Кальдур попытался подбодрить друга.
— Не боятся только дураки. И все мы рано или поздно ими становимся. Чем я занимался? Уехал в своё поместье. Всё, что я строил долгие годы, рухнуло как карточный домик. И я чуть не оказался засыпанным под его обломками. Я решил взять паузу и подумать о жизни. Я думал, что нам всем осталось недолго, месяц-два красивых рассветов с бокалов вина в руке, и темники придут и в мой край. Через полгода такой жизни я заплыл жиром и уже лез на стену. Стало куда чернее и хуже. Не мог найти себе места. Бросил вино, приказал слугам не терять веру и укрепить поместье на случай чего. Вернулся в столицу и увидел этот хаос и борьбу. Разочаровался. И получил предложение от нескольких старых друзей заняться чем-то стоящим. Отправился на запад, следил за тем, что делали чёрные и ставил им палки в колёса. Пока на меня не вышел мастер Лотрак и не свалил на меня эту щуплую девку. Вот так всё и закрутилось.
— Успели с ней повоевать, как я понял?
— И не кисло, парень, — Дукан усмехнулся. — Очень долго мои оружием было слово, бумага, отравленное вино, удавка и кинжал. Мой дуэльный клинок почти не покидал ножны. Я и не знал, что на фронте может быть так весело. Розари рвалась в бой с первых дней, я не сразу пустил её, но когда пустил, понял, что она была рождёна для всего этого. Чёрт, не хотел бы я встать против неё… Не завидую её врагам. Как она там сказала? «Прекрасное… оружие…»
— Мы всё-таки больше люди, старик, — Кальдур насупился.
— Ты-то точно, — Дукан скорчил ему рожу. — Человечишка. Дерьма в тебе на троих хватит. А вот Розари прекрасна. Словно клинок, выкованный мастером. Крепкий, острый и опасный.
* * *
Конец их попойки Кальдур не помнил. Они просидели до темноты, их разговоры стали малопонятным пьяным мямленьем, потоком анекдотов и взрывов смеха. Сны он свои не запомнил, кроме разве что короткого видения, которое могло оказаться совсем не сном. Он вдруг перестал дышать, задёргался в панике, и увидел перед собой Розари, которая холодно сказала, чтобы он лежал тихо и дал ей поспать, иначе она задушит его.
