– Интересно, – я до упора вывернула руль вправо на узком пригорке. – А почему баба Шура заколдовала Валерия на превращение в крокодила, а не черепаху, к примеру?
– Из-за пристрастия его жены к крокодиловым сумочкам, кошелькам и сапогам, чтобы страшнее было. Только баба Шура не занимается приворотами. Валерий перестал выпивать, но продолжает погуливать. Наталья присматривает за ним, но, как известно, свинья грязь найдет.
– О полковнике Свербилкине тебе что-нибудь известно? Я начинаю подозревать, что музыкальный шериф глубоко погряз в коррупции, он мог и подменить дела команды Смолина, и устранить саму команду?
– Погряз в коррупции… – Тихон забарабанил пальцами по крышке бардачка, словно играя на пианино. – Полковник Свербилкин – добряк и весельчак. Душевный человек… Наш доблестный Шериф не может представлять опасность для людей. Он свои мелкие грешки и преступлениями-то не считает, для него все, что идет закона сверху – дружеская помощь. Он всегда выручит и никогда не обманет, а тем более, не решится на кражу документов.
– У меня сложилось другое впечатление. Местные что-то от меня скрывают и не доверяют мне.
– Здесь так всегда встречают новеньких, в особенности – красивых девушек. Не бери в голову, недоверие волочаровцев скоро пройдет.
– Красивых девушек, – я брезгливо усмехнулась.
“Только не надо вновь ко мне подкатывать. Не для меня ты… Прям совсем не для меня”.
– Ты совершенное создание, мое милое Солнышко. Тонкий аромат осиновой смолы идеально подходит твоей светлой коже. В нем заключена энергия природы. Он пробуждает нежные чувства лучше приторных духов. Я теряю голову, когда нахожусь рядом с тобой. – Тихон рассыпался комплиментами, – Я бы крепко наподдал болвану, посмевшему тебя оскорбить.
Дорогу прервала кустистая преграда. Мы вышли из машины. Тихон взял мою сумку с оружием, и мы углубились в чащу, распутывая плотную сеть ветвей. Пасмурные сумерки незаметно провалились в серебристую ясную ночь, освещенную белой неполной луной и яркими звездами. В гуще леса для человеческих глаз было слишком темно. Я не отпускала руки Тихона, а он продолжал петь соловьем… Ну то есть, врать!
– Лучиком света ты озарила мою жизнь. Вернула мне надежду на благосклонность судьбы. Я словно родился заново. Ты подарила мне счастье, несравнимое со всеми счастьями вселенной...
– Постой! – сердито оборвала я, – всем этим бредом ты хочешь сказать, что я тебе, типа, нравлюсь?
– Более того, Светик, – Тихон стиснул мои руки. – Хочу сказать, что я, типа, влюблен.
