Когда пальцы Фернандо коснулись его потной шеи, он пролепетал срывающимся голосом:
− Я скажу… я скажу всё, что знаю.
Присевший рядом Алонсо потер руки.
− Меня заставил капитан Луис. Это он, клянусь Небом, я не хотел, я сопротивлялся… Но он пригрозил, что вздернет меня и отдаст дочь на растерзание своим солдатам, если я откажусь. − Лицо трактирщика пылало красными кляксами. Лоб покрылся клейким потом и был изборожден морщинами страдания.
Что это походило на правду, майор не сомневался: капитан мог так сказать и мог сдержать свое слово. Початок кусал и облизывал пересохшие губы. Они были белы, как мел.
− Что вы задумали?.. − глаза его стреляли вопросами.
Испанцы сурово молчали, лицо Антонио вдруг скомкалось, как лист бумаги, задергалось, стало бесформенным, серым и жалким. Дыхание будто остановилось. Мясистые губы поджались валиком, образовав тонкую кривую щелочку на трясущемся лице.
− Не убивайте, не убивайте, − скулил он и плакал. И плач сей становился все сильнее и громче, переходя в рыдания, похожие на жалобный вой старого пса.
− Позвольте, дон, я сверну ему голову. Он предал нас! − Алонсо сгорал от злости.
− Остыньте! − майор повелительно поднял перчатку. Ему вдруг стало жаль старика. Склонившись к нему, он взял его за дрожащее плечо:
− Поклянись, что ты сказал нам всё, что знаешь.
Перепуганный, но обрадованный наметившейся переменой, Початок утерся рукавом, тяжело поднялся и, откинув сиденье на козлах, достал из вместительного багажника металлическую сеть.
− Вот! − он торопливо опустил ее к ногам молчавших испанцев и рассказал всё о замысле капитана.
− Значит, мы должны быть по твоей милости мясом для этой твари! − Алонсо и Фернандо, казалось, стали еще выше.
Муньос, не раздумывая, шмыгнул под защиту Диего де Уэльвы.
− Вы что же, дон, опять хотите поверить и отпустить эту вонючую крысу? − желваки грецкими орехами перекатывались под кожей Мигеля.
− Поверить − да, но не отпустить, − майор повернулся к старику, голос его звучал по-иному, что насторожило возницу. − Я бы мог казнить тебя, но не сделаю этого. Будешь помогать нам − поможем и мы.
Муньос бухнулся на колени и попытался облобызать ботфорты своего спасителя, но Диего отошел прочь.
− Но помни, Антонио, доброта моя не безгранична. Люди мои будут держать тебя на мушке и, если узнают вновь о твоих кознях… сотрут в порошок. Ты рассчитывал выдоить из меня деньги, как из коровы, а затем отдать на съедение волкам. Но ты столь глуп, что я без труда смог прочитать эти мысли на твоей роже. Еще в таверне. А если вздумаешь делать ноги, − майор безошибочно угадывал мысли, − знай: свинца в тебе будет больше, чем на собаке блох.
