— Кристина, — подал голос отец, — а что у тебя с Токаревым-младшим?
Я застыла. Вот это он сейчас к чему публично спрашивает? Наедине не мог поинтересоваться?
— В каком смысле, пап? Не очень понимаю твой вопрос.
— Ну, я так понял, ты с ним очень тесно общаешься.
— Да.
— И что означает ваше столь тесное общение? Вы друг другу кто? — Отец пристально на меня смотрит. Мстит мне за вчерашнее такими вопросами при посторонних? Похоже на то.
— Мы с Ильей вместе учились. Помогали друг другу, когда кому-то из нас было тяжело. Вот и все.
Нельзя говорить отцу, что мы друзья. Прицепится к тому, что я дружу с конкурентами. Нельзя говорить, что мы любовники. Во-первых, это не так. Во-вторых, не нужно, чтобы Максим думал, что у меня много мужчин. Достаточно того, что Елена ляпнула про Майкла. Нельзя говорить, что мы с Ильей друг другу никто. Это будет предательством с моей стороны.
Отец поджал губы и больше не произнёс ни слова.
После завтрака родители и Максим с Ольгой собрались уезжать. Я пока предоставлена сама себе, выходить в компанию отец меня не торопит. Да я и сама пока не готова. Хочу немного отдохнуть после бесконечной учебы на протяжении восьми лет. К тому же нужно заняться одним важным делом.
Я вышла проводить их в коридор. Поцеловала в щеку отца и Елену, кивнула Олейниковой. Хотела просто кивнуть и Максиму, но он неожиданно склонился ко мне и приобнял за плечи.
— Буду ждать тебя, — прошептал мне на ухо так, чтобы никто не услышал, и слегка коснулся губами моей щеки.
Сердце пропустило удар, по телу прошёл разряд тока. Кажется, Максим тоже слегка дернулся. Затем он быстро отстранился и на секунду внимательно посмотрел мне в глаза, как бы спрашивая «Хорошо?». Я закрыла и открыла глаза, отвечая ему «Да».
К счастью, Олейникова уже вышла из дома и направилась к машине, поэтому не видела этой картины. А вот отец заметил.
Когда все ушли, я еще долго стояла в коридоре положив ладонь на то место, которого коснулись губы Максима. А когда наконец очнулась, все еще в недоумении направилась в свою комнату и стала собираться.
Я выгнала из гаража свою старую Audi и поехала из «Золотого ручья». Папа до сих пор не продал мою машину. Спасибо ему за это. Уже вышла более новая модель, но мне нравится и моя. Не хочу менять автомобиль, хотя ему уже лет десять.
Я остановилась у цветочного магазина, купила большую охапку белых роз, которые так любила мама, и поехала к ней на кладбище.
— Здравствуй, мамочка, — тихо сказала я, касаясь рукой памятника. — Прости, что не навещала тебя так долго.
