Вырываю свою руку из его хватки и этой же рукой даю ему пощёчину.
Чувствую себя омерзительно. Такое ощущение, что только что меня унизили. Растоптали в грязи. Кинули в пропасть… Выставили голой в людном месте…
Никогда прежде я себя так не чувствовала уязвлённо и мерзко одновременно.
Чувство, будто бы я сделала что-то не так.
Что-то противозаконное и меня за это поругают.
Стыд! Мне было стыдно!
За что? За то, что меня заставили трогать это?
Да!
Слезы катятся по моим щекам.
Смотрю в его глаза и мечтаю застрелить! Сейчас же! В этот момент!
Лишь бы не видеть этого лица! Эту ухмылку!
Стираю ухмылку еще одной пощечиной и собираюсь дать еще одну, но он перехватывает мою руку.
— Никогда! — шипит он — Не смей бить меня!
— Никогда! — шиплю в ответ — Не касайтесь меня!
Сделав шаг назад, разворачиваюсь и выбегаю из аудитории. Бегу в туалет и найдя там кусок мыла, намыливаю свою руку. Тру ее как сумасшедшая. Пытаюсь стереть с нее неприятные воспоминания.
Слезы льются из моих глаз, а сердце бешено бьется об ребра. Кажется, что вот-вот оно и вовсе остановиться или вырвется из грудной клетки, убивая меня при этом
— Урод! — кричу я, еще интенсивнее намыливая ладонь.
— Что-то случилось? — спрашивает меня темноволосая женщина, вышедшая из одной из туалетных кабинок.
Я даже не подумала, что тут кто-то может быть!
— Всё прекрасно! — выкрикиваю я, кинув кусок мыла в свое отражение в зеркале.
— Вижу… — тянет она, подойдя к раковине и помыв руки.
— Ненавижу! Ненавижу! — шептала я.
Цокая своими каблучками, женщина идет к выходу. На ней дорогущий наряд, состоящий из юбки-карандаш, топа и пиджака. На ее лице придающий ей возраста макияж.
Это все я успела разглядеть в тот момент, когда ее отражение было рядом с моим размытым.
— У тебя есть всего один шанс, чтобы я тебя выслушала, а потом я выйду. — произносит женщина, направляясь к выходу.
— Я его ненавижу! Он считает, что король мира… — начинаю я и женщина возвращается. Выключает кран передо мной и показывает головой на подоконник, приглашая присесть.
Садимся обе на подоконник, и я начинаю свой сказ. Женщину совсем не заботит, что она может испортить свой наряд сев на этот грязный подоконник.
— Я его ненавижу! — в который раз говорю я.
— Кто он? — спрашивает меня.
— Он! Воронцов! — произношу я и женщина вздрагивает, а затем с большим интересом смотрит на меня, принюхавшись.
Или мне это показалось…
— Продолжай! — говорит она, улыбнувшись.
— Он думает, что весь мир принадлежит ему. А это не так! Он такой же, как все! Только хуже! Но у него есть деньги и многие позволяют ему думать, то чего он сам желает думать! — смахиваю ладонью слезы с подбородка. — Сегодня он унизил меня! Представляете, предложил деньги за секс с ним, а потом… — замолкаю и женщина понимает, что я не собираюсь продолжать.
