- Я хочу вас, Блейк Вуд.
Сказать, что это признание шокировало меня? Значит, не сказать ничего.
- Вы такой необыкновенный! Властный! Очень кр-р-расивый мужчина в самом расцвете сил. А у меня так давно никого не было!
Не делая перерыва и облизывая губы, Нерлин начала срывать с меня одежду, совершенно наплевательски относясь к пуговицам на сюртуке и рубашке, которые уже через секунду рассыпались по полу. Возраст там или нет, но на природную силу у вампиров он не влияет.
- Если я ввёл вас в заблуждение своей фамильярностью и просьбой обращаться к вам по имени, то прошу прощения, - нервно сглотнул и предпринял крохотную попытку образумить старушку.
- О! – засмеялась женщина. – Можешь называть меня как тебе угодно! Малышка? Котёнок? Солнышко? Мне сойдёт всё! Как на счёт "моя Вампиресса"? Это будет лучшим вариантом из всех! Мой маг!
В голове мелькнула какая-то мысль, но она тут же убралась оттуда, когда губы пожилой камеристки прикоснулись к моей шее. Как раз в том месте, на которое она покушалась ночью. Нерлин протяжно застонала, смакуя этот момент, как нечто прекрасное, то чего она так долго ждала и, наконец, получила.
- Вы должны остановиться, мазель Шойн, - проговорил, а сам откинул голову назад, теряясь в необычных ощущениях.
- Никогда, - прорычала она, прерываясь лишь на секунду, и тут же продолжая обнюхивать и лизать мою шею. – И только попробуй сказать мне - нет!
- Почему бы… и нет?! – ответил, и сам не ожидая такого от себя.
Мозг затуманило вожделение. Сжал талию похотливой старой карги, до конца не веря в происходящее! Абсолютно наплевав на то, что вообще-то это проверка, а руки уже не держат заветные артефакты. Теперь их интересует кое-что другое. Кое-кто другой.
Где-то на краю сознания мелькнуло, что она старая! Вот совсем старая. К тому же далеко не всё понятно с её невиновностью. Да она имеет вполне чистые мотивы находиться здесь, да и не пользуется иллюзией, но всё ещё под подозрением!
Только вот предатель в штанах так не считал. Ему было вообще всё равно на мои аргументы. Он стоял колом и с готовностью откликался на поглаживания морщинистых рук и затуманенные глаза камеристки, вздумавшей меня домогаться во время допроса. А это её нападение на мою шею без малейшего намёка на укус?
В конце концов, закончив эти приставания к себе извинениями, можно и обидеть эту странную женщину, по какой-то причине вызывающую у меня такое дикое желание…
