- На этот раз простым "прости" ты не отделаешь, юная дуарэ, - отчеканил Харрис и толкнул дверь сбоку от себя. – За мной.
Неуверенно переступив с ноги на ногу, не решалась выполнить его приказ. Из этой комнаты веяло чем-то нехорошим.
- Заходи, Даниэль! Не заставляй меня повторять ещё раз, – поторопил меня отец.
Сцепив руки перед собой, всё же вошла внутрь. Неприятный сладковато-кислый запах ударил мне в ноздри, вынуждая поморщиться.
- Это хладильная. Магистр Фиберт ежемесячно накладывает на эту комнату чары нетлена. Но запах всё же остаётся.
- Запах чего? – непонимающе захлопала глазами и поискала ими источник неприятного амбре.
- От тел, конечно же. Точнее от трупов. Тех, кто умер, Даниэль. Своей или насильственной смертью. Здесь их хранят до похорон. Только тех, кто умер во дворце, само собой.
- З-зачем ты привёл меня сюда, отец? – с ужасом покосилась на четыре стола в центре, на которых что-то лежало.
Это что-то было прикрыто чёрными простынями, но в свете его слов? Становилось понятно, что именно там находится. Мне стало не по себе. Сразу затошнило только недавно выпитым ужином.
- Смотри и не отворачивайся, - приказал папа и подошёл к одному из столов, бесцеремонно скидывая простыню на пол и тем самым обнажая чужое мужское тело без каких-либо признаков одежды на нём. – Его зарезали, дочь. За то, что он был беспечен. За то, что мало учился и занимался. За то, что его интересовали только игры, а не занятия. Этого ты хочешь для себя?
На глаза накатывали кровавые слёзы, но плакать себе не позволила, прикусывая внутреннюю сторону щеки. Потому как Харрис Вайх считает, что это непозволительно. Слабость, на которую не имею права, дабы не позорить его и себя.
Я никогда не видела кого-то обнажённым, кроме себя. Это одновременно завораживало и вызывало отвращение. Особенно то место где голову почти отделили от тела. Оставалась какая-то жалкая пара сантиметров, и дело было бы сделано. Спасти вампира при таком раскладе - почти нереально. Разве что сразу литрами вливать в него кровь. Это тебе не царапина или поверхностная рана.
- Это тебе мой главный урок, Даниэль. Смотри, что будет, если не выветришь из своей головы все эти глупости о веселье. Ты - моя дочь. Я дал тебе своё родовое имя! Ты должна быть достойна его! Вести себя как полагается! С достоинством. С послушанием. Знать своё место.
- Хорош-шо, - в горле пересохло, но нашла в себе силы прохрипеть хоть что-то.
- Не слышу, - процедил отец, отворачиваясь от меня и сцепив руки за спиной. - Повтори, что ты должна сказать?
