Дженнингс тоже был там, очевидно, прибыв только что, так как иначе он связался бы с ними. Март узнал людей из AEC, из Бюро стандартов, из ведущих университетов. Было несколько его бывших учеников, которые занимали высокие научные посты.
Дон Вульф тоже был там, как и Джо Бэрд, телерепортер. И тут Март с каким-то замиранием сердца увидел дородную фигуру своего бывшего коллеги по проекту «Левитация», профессора Дикстру из Массачусетского технологического института. Март застонал, толкнул локтем Берка, и, указав на Дикстру, сказал. — Немезида здесь.
Комитет, который должен был проводить слушания, состоял из пяти конгрессменов. Берк и Март внимательно изучали их, когда те вошли и заняли места за длинным столом. Ни в одном из них не было ничего выдающегося, но и в группе ученых тоже, — подумал Март. Он размышлял о ситуации, в которой решение этих пятерых может повлиять на жизнь и работу всех остальных присутствующих в комнате. Что сделало этих пятерых и их коллег по Конгрессу компетентными судить и принимать правила, которым должны будут подчиняться люди науки, и направлять их деятельность?
Его размышления были прерваны стуком молотка главы Комитета — сенатора Когсвелла, который призывал всех к вниманию, говоря в группу микрофонов.
Март внимательно наблюдал за Когсвеллом. От того многое зависело. Сенатор был родом из Среднего Западного штата, торговал сельскохозяйственной техникой до того, как пришел в Сенат. Его лицо, шея и руки имели постоянный цветущий оттенок, характеризующий его как человека, который провел долгие годы своей жизни на солнце и ветру. Пресса называла его Честным Эйбом Когсвеллом, и Март был уверен, что это имя ему подходит. Но честность мало что дает, если ты не разбираешься в проблеме, — подумал Март. Было нечестно судить о том, о чем у тебя в голове нет никакого представления. Каким-то образом он должен найти способ помочь Когсвеллу разобраться в проблеме и дольше положиться на его честность и беспристрастность.
Фермер-политик объявил:
— Первым, вызывается для дачи показаний на этом слушании, доктор Мартин Нэгл.
Март встал и медленно подошел к креслу перед микрофонами. Он отметил, что там была хорошо заполненная секция прессы. Очевидно, все службы новостей послали своих представителей на тот случай, если произойдет что-то впечатляющее.
Когсвэлл обратился к нему через микрофоны. — Вы доктор Нэгл?
— Да.
Короче говоря, он был приведен к присяге. Затем Когсуэлл продолжил:
