– Ни с кем! – честно вытаращилась я, загнав внутренние веки едва ли не на затылок. – Просто убью самку и всё. А остальную кашу пусть сами расхлёбывают. Я же помню, как ты рассказывал о незаконности деятельности уа-туа-ке-тау на этой планете. Они не только «не наше дело», но и наше тоже. В конце концов, ты сокрушался, что застрял на этой планете. Так, где тебе приятней торчать целую вечность: в комфортной тюрьме, или в дурдоме? Если ты рассчитываешь, что я составлю тебе компанию в дурдоме, так не облизывайся. В тюрьме ещё куда ни шло: люди всегда умеют повеселить, когда умеют. Да и когда не умеют – тоже. А от вечного лицезрения марширующих по планете роботов меня уволь. Я в этом вечном пионерском смотре песни и строя не участвую. Да ещё и без песен – вообще смерть на льдине.
Он молча поковырялся в своём муравейнике, вытащил руки и признал:
– Резон в этом есть.
– Ага! И ещё один в довесок.
– Какой? – подозрительно осведомился Тармени, как бы невзначай разворачиваясь ко мне спиной.
Я послушно запустила пальцы и туда, поинтересовавшись невинным голоском:
– Ты никогда не думал, что появление на планете уа-туа-ке-тау как-то связано с твоей экспедицией?
– Думал. И проверил эту гипотезу, – млел бог под обезьяньими когтями.
– И?
– Мы случайно их прихватили, при переносе…
– И ты молчал?! – едва не запустила я когти поглубже.
– Ты не спрашивала.
– Свинья!
– Не будь вульгарной.
– А ты не будь козлом!
– Может быть, и не буду, – туманно пообещал бог одарить народ своей милостью и сбросил меня на пол: – Ты иди, поешь. Отдохни. А я обдумаю твоё предложение.
– Это не предложение! – грозно вякнула я, потирая ушибы. – Это тебе уже целый ультиматум. Только попробуй мне не помочь! Я брошу тебя к чертям собачьим. Кукуй тут один. Я не желаю делить вечность с мерзавцем! И не думай, что испугаюсь умереть в третий раз!
Извергая из себя лозунги, я нарочито медленно уходила прочь, дабы успеть выслушать его положительный ответ. Тармени это знал. Но молчал не из вредности, как всякий нормальный человек – он и вправду обдумывал. Так работали его божественные мозги – чтоб им пусто было! Меня всегда это бесило. Причём, и в этой жизни, и раньше…
Когда раньше – невольно зацепилась я за эту проходную полупустую мыслишку. Когда-то же раньше я терпеть этого не могла, и ещё как. Порой нешуточно бесилась, но приучала себя к этому ритуалу бездонных полубеспочвенных раздумий кого-то… Кого-то. Который точно был, но где и с кем? Что-то я поперезапуталась с этими дурацкими возрождениями, при которых упорно помню прошлое. А при настоящей реинкарнации – я где-то читала – прошлое подыхает вместе со старым испорченным телом. Не должны мы помнить, где фестивалили прежде, и всё тут.
