Панические самокопания оборвал Санчо. Он что-то прочирикал по-птичьи, пару раз довольно хрюкнул и отлип от стола. Затем прокатился по комнате к резному белоснежному шкафчику с белыми же витражами на дверцах. Сунул в него руки, выгреб нечто малогабаритное и заспешил к коллеге — тон графа лишён барских ноток, чтоб заподозрить в Санчо плебея Пансу. Нечто оказалось двумя… тонкими ножами наподобие стилетов. Один Санчо всучил графу, а со вторым перекатился вокруг стола на другую сторону. Его круглое пухлое, как булка, лицо лучилось нетерпением. И сладеньким таким добродушием мультяшки.
Девчонка на столе чуть пошевелилась. Могло и показаться, но она застонала. Значит, приходит в себя. Стас не видел, чем там заняты руки графа — тот к нему спиной. А вот стилет в жирных коротких пальцах Санчо прямо лез в глаза. Толстяк быстро и как-то чудовищно аккуратно воткнул его девчонке в грудь. Она дёрнулась, вытаращила глаза, открыла рот. Но не выдавила из него ни звука. А Санчо ловко вскрывал её с видом доброго волшебника, нарезающего торт для детворы. Девчонка была жива — Стас это видел так же отчётливо, как всё остальное. Эти гады резали её тело без наркоза! Суки! Вот же суки! Ей было так больно, что она захлёбывалась немым криком — голова бешено моталась из стороны в сторону. Но тело отчего-то застыло в одной позе, словно его заморозили.
Граф тоже что-то там кромсал: головы из-за согнутых плеч не видать, локти вовсю работают. Морда добряка Санчо светится. Губы причмокивают, начирикивая что-то графу поучительным тоном. Голова девчонки уже не мотается. Азиатские чёрные глаза застыли, губы подрагивают. Санчо издаёт радостный вопль и суёт графу под нос какой-то тёмный шмат мяса… Тварь! По его запястьям в белые заляпанные рукава стекают струйки крови. Граф приподнимает голову, кивает и снова погружается в работу. Что-то режет внутри тела… Мясник грёбанный! Ковыряется в нём, как в чемодане с барахлом… Откладывает на край стола отрезанное. Указывает на куски кончиком стилета… Санчо ликует… На белом полу собираются красные лужицы… Рукава белой «фирмы»… изгвазданы кровью… Вся белизна вокруг этих упырей… замызгана ею… Голова девчонки… Её глаза… смотрят… сквозь Стаса…
Во второй раз сознание не вернулось — его вернули к жизни довольно грубо. Зато быстро и окончательно. Открыв глаза, Стас вздрогнул, но рваться со стола не стал. В первый-то раз он так ни разу и не пошевелился, что ненормально. Граф стоял у самого края его стола и что-то требовательно мявкал. Стас рефлекторно глянул на девчонку — пустой стол сиял белизной. Санчо развалился в кресле за спиной графа и что-то лакал из высокого узкого бокала. Было смешно, когда он запечатывал свои вареники узким горлышком бокала. Было смешно…
