— Что не так? — захлопала глазками Акери.
— Она не такая, потому что это не так, — терпеливо напомнила Гранка, разглядывая отросшие когти.
— Я уверена в этом! — убеждённо вытаращилась зеленушка. — Она об этом даже не думала.
— О чём?
— О том, чтобы вредить нам. Бланка вас очень боится. Она сильно старается держать этот ваш… фасон. Ей нельзя показывать слабость. Для неё это опасно. Это не я так думаю, это она так привыкла, — спохватилась Ари, что может запутать подругу.
— Вся, как есть, она другая, — вздохнула Гранка. — Ты не веришь, что её прислали шпионить за беррами?
— Она не сможет этого сделать, — удивилась Акери.
— Почему?
— Она же глупая, — брякнула зеленушка и чуток испугалась резкости формулировки.
И в этот раз Гранка упустила контроль. Ткнулась носом в шкуру и глухо заржала, давясь длинным мехом.
— У тебя хорошее настроение, — прогудело в открывающуюся дверь.
— Вожак, — мявкнула Акери.
Вспорхнула и заскользила на выход. Нутбер отступил, пропуская её, закрыл дверь и шагнул к постели. Завалился на шкуры и с удовольствием вытянулся. Гранка впечаталась носом в его бугристую грудь и доржала до полного утомления с удовлетворением. Широкая лапа гладила её по трясущейся голове. Широкая грудная клетка мерно вздымалась. Глубоко посаженные глаза бесстрастно пялились в потолок. Майор терпеливо ожидал конца светопреставления. Наконец, Гранка в последний раз хлюпнула горлом и выдохнула.
— Что на этот раз? — спросил вожак.
Она пересказала слово в слово всё, что ей пришлось претерпеть во имя истины.
— Вы точно знаете, что Ари не грешит телепатией? — задумчиво поинтересовался Нутбер.
Под его тяжёлой нежной дланью Гранка расслабилась и машинально вернулась на стезю самой здравомыслящей из беррих. Она помолчала, обсасывая вопрос, и резюмировала:
— Думаю, нет. Наш лягушонок частенько попадает в цель — это верно. Обескураживающая статистика. Но дело тут не в телепатии. У неё эмотивность зашкаливает. Сочувственная она у нас и сопережевательная просто до неприличия. А иной раз и до полной бестактности.
— Ты где училась?
— В гуманитарной академии на Урале, — машинально проговорилась Гранка.
Споткнулась, напряглась и попыталась подняться. Лапища Нутбера перестала быть нежной, жёстко припечатав голову подруги к груди.
— Прекрати, — попросил он, еле уловимо извиняясь за грубую выходку. — Это слишком заметно, чтобы делать из твоей образованности тайну.
— Не хочу об этом, — упрямо процедила она, но рваться перестала.
