Здоровьишко — ничего, не кашляю и не шмурыгаю носом, а прочих иных болезней у меня последние годы и не водится.
Ну, что ж, родная моя, ругай меня, если хочешь, а лучше не надо, обиды только ожесточают сердце и не приносят радости. Люблю вас обоих, милых моих стариков, по-прежнему, а что редко пишу, так это не от нелюбви, а так уж повелось.
Когда вернусь с фронта, примерно через месяц, напишу опять.
Напишите адрес Алешки, лишен даже возможности перевести ему денег. Уже неделю тщетно ищу в архивах «Красной звезды» его адрес — по копии аттестата, — пока найти не могут. Крепко целую отца.
Скажи ему, что в пьесе — Васин — это он, и этот образ очень мил моему сердцу и всем нравится.
Обнимаю, нежно вас целую обоих, мои любимые.
Ваш Кирилл.
21 марта 1942 года
(От матери)
Как я была утешена, прочитав в «Красной звезде» от 11/III твои прекрасные стихи об атаке и пехотинце [13]. Как хорошо описание того влечения и тяготения к земле, которое охватывает человека перед атакой, а затем — переход. В этом самое дорогое для меня в твоем творчестве — правда и воля, то характерное, что тебя выделяет среди других. Да, вот он — неприкрашенный ужас, но я его поборю! И когда я на днях перечитывала твоей рукой переписанную первую, и к сожалению, неизданную тетрадь стихов — твоя надпись, — я видела все ту же волю, напористость, целеустремленность, только все эти ростки превратились в ветви, которые поддерживают душу.
Ты не недоволен тем, что я помещаю в местном альманахе «Третий адъютант» — июнь-декабрь? Мне так хочется донести этот очерк до возможно большего числа людей. Где-то ты сейчас? Крым — понятие растяжимое. Последний раз мы были там вместе осенью сорокового. Я ночевала у тебя, в доме писателей, ты провожал меня в Гаспру. Будь здоров и благополучен, мой дорогой.
Владимир Павлович [14] пишет, что так радуется, узнавая, что ты проходишь благополучно мимо смертельных опасностей. Иначе и быть не может. Его так ждут и любят — женщина и мать. А как мой ответ в стихах на «Жди». Ведь неплохо, а? [15]
25 марта 1942 года
(От матери)
Случайно на собрании писательского актива выяснилось, что сегодня — оказия. Спешу тебе послать привет от нас с отцом, хотя он в командировке на неделю. Я очень беспокоилась, узнав из писем с Петровки, что ты на Южном фронте, но, судя по последней открытке тети Вари, ты девятого уже был в Москве. Как здоров? Очень ли устал? [16]
11 апреля 1942 года.
Мама родная!
Недавно послал тебе обширное письмо, а вот сегодня неожиданно выяснилось, что едет товарищ в Молотов.
