Каким ветром на границу с Вечным лесом принца Ждана в тот несчастный день занесло, до сих пор непонятно. Проскакал бы мимо, да вернулся бы к своим егерям-охотникам, свите придворной. Но увидела его гаевка — внучка Дубовода Семидневича, и бегом деду докладывать: так, мол, и так, справный принц на коне коло леса ошивается, а ну как поможет королеве с Соловьем совладать. Все ж таки одного корня ягоды, кровей человеческих, да и мужеского рода оба. А знамо дело, мужик мужика поймет издалека. На свою беду послушал неразумную старый леший, завел Ждана в лес, королеве показал. И завертелось.
Выслушал тогда принц Амбреллу, и, хоть и сбледнул с лица, да храбро в грудь себя стукнул и поклялся Соловья-разбойника извести.
Собрали его в путь-дорогу, пару вещиц волшебных для удобства дали: салфетку-самобранку походную, стаканчик-наливайку для питья. Ну и по мелочи всяко-разно собрали: плащ-невидимку, свисток-зазывалку (свистнешь в него три раза, слетится птиц видимо-невидимо), одеяло-на-земле-спало (расстелешь на привале, мягче перины станет, в любую стужу согреет, под любой размер и форму подстроится). И отправили королевского сына на битву страшную, на подвиг ратный.
Вернулся принц Ждан в королевский дворец с победой ровно через неделю. С лица опухший и помятый, словно семь дней на булыжниках спал. Руки белые тряслись, ноги не держали. Амбрелла выбежала сама лично встречать героя, слуги верные в палаты героя повели на перины пуховые отдыхать уложили, предварительно попарив в баньке, да окунув в купель с живой водой. Уж больно запах от принца шел неприятный.
А после пир был на весь лесной мир. И с замиранием сердца Амбрелла слушала повесть о ратных подвигах Ждана, что аки лев бился неделю без продыху с окаянным Соловьем-разбойником. И одолел-таки врага в бою жесточайшем. Однако убивать не стал, пожалел, отпустил с миром злыдня, взяв с него слово крепкое, что более тревожить лес и нервировать королеву Амбреллу не будет Охметьев сын.
На что запала в тот день юная фея, ни разу до того любви не ведавшая, кто теперь поймет. То ли героя могучего благородного нарисовало ей воображение, то ли милосердие принца Ждана к поверженному врагу пришлось по сердцу, да только глаз восторженных не сводила она с прекрасного мужского лица, каждое словечко ловила, затаив дыхание, ручки нежные к груди прижимала. А сердце колотилось в горлышке как сумасшедшее. И расцветали в нем цветы дивные, пели птицы песни сладкие, малиновым цветом разгоралась щемящее чувство в солнце души.
