Она всматривалась в бусины Грисса, пытаясь определить, какое дерево послужило материалом, пока не поймала на себе любопытный взгляд Бру. Она поспешно отвернулась, и Бру что-то сказал Гриссу, который что-то проворчал в ответ, выглядя смущенным. После этого она сосредоточилась на своей задаче, боясь, что каким-то образом выдаст себя или, что еще хуже, произведет неверное впечатление.
Судя по всему, Грон даже не догадывался, что она что-то задумала. Он по-прежнему держался рядом, как будто боялся, что она потеряется, но, по-видимому, уже смирился с ее недолгим исчезновением, позволяя ей отходить от него, только если она оставалась в поле его зрения. Рут не хотела рисковать и пошатнуть его вновь обретенную уверенность в ней. Возможно, ей снова придется улизнуть, и когда она это сделает, она не хотела, чтобы он бросился на её поиски.
Когда она была с Мойрой, другая женщина любила задавать Рут много вопросов и размышлять вслух о том, каким будет ее ребенок. Однажды, когда они собирали тростник, Мойра ее спросила:
— Ты придумала имя?
Рут сразу поняла, что она имела в виду.
— Нет, я не хочу забегать вперед. Я ведь еще не беременна. Но имя должно быть таким, чтобы мы оба могли его произнести.
— Ммм, да, это самое трудное. Интересно, мальчик это будет или девочка? Как ты думаешь, он будет больше похож на человека или на них?
— Не знаю, — ответила Рут. По правде говоря, ей было больно думать о том, на кого будет похож ребенок. Она не хотела представлять себе маленькую девочку или маленького мальчика до тех пор, пока ее ребенок не окажется в безопасности ее живота. Она даже мысли не хотела допускать, что вообще никогда не станет матерью.
— Как думаешь, у него будет хвост? Мне кажется, он будет в нем нуждаться, и у него он должен быть в любом случае, со всеми этими вскарабкиваниями по деревьям. Если у ребёнка его не будет, он может оказаться в невыгодном положении. То же самое касается зубов, — продолжала размышлять Мойра, пока Рут не потеряла самообладание.
— Мы можем поговорить о чем-нибудь другом? У нас ещё нет ребенка, — произнесла Рут, выпрямившись, чтобы размять спину.
Наверно, что-то изменилось в ее лице или голосе, потому что Мойра посмотрела на нее и сказала:
— Конечно, прости.
Они на какое-то время погрузились в молчание, и Рут стало не по себе. Она вздохнула.
— Извини, просто мне тяжело. Я понятия не имею, что они там делают и почему так тянут. Они могут намудрить всё, что угодно. У меня нет над ними контроля. Что, если они вырастят там кучу моих детей, дадут мне одного, чтобы я заткнулась, а потом проведут эксперименты над остальными? Что, если я никогда не стану матерью?
