– Лучше отвечай! – ледяным тоном приказала Диамель. – Иначе никто не сможет удержать твою дочь от страшной кары, уготованной тебе.
Что-что, а напустить жути в подходящий случаю момент королева умела. И её такое милое лицо наливалось невероятным холодом бездушного величия – аж мурашки по коже.
– Отпусти его, – скучным голосом посоветовал Каймат, бесстрашно подойдя к Двуликой, что дышала загнанным зверем. – Так он тебе ничего не скажет. Ещё сердце оборвётся. Тогда вообще ничего не узнаем.
Каюри выдохнула, выпуская из себя жгучий комок гнева. Выпустил свою добычу и МУМ, втягиваясь в неё, но, не исчезая совсем. Диамель вытерла навернувшиеся на полуослепшие глаза слёзы.
– Простите, ваше величество, – покаянно прошептала Каюри, пожимая её руку.
– Ничего, – буркнула королева и возвысила голос: – Я не намерена здесь торчать до тех пор, пока этот человек не придёт в себя! Раз он не способен оценить наше желание обойтись с ним по-хорошему, обойдёмся с ним по-плохому. Каймат! В пыточную его!
– Я скажу! – тотчас взвыл скорчившийся на полу Цамтар, отбиваясь ногами от подступающих гвардейцев. – Скажу! Я скажу!
Каюри невольно покосилась на дядюшку. Тот смотрел на своего брата с какой-то затаённой жалостью. Они ведь братья, вместе росли – мелькнуло у неё в голове, пробиваясь сквозь муть глухого озлобления. Вместе играли мальчишками. Вместе помогали матери, которая вырастила их в одиночку. А закончилось всё невыносимо гадко.
Мысль мелькнула и пропала, и в этот раз не вызвав в душе ни малейшего отклика. Зато явилось спасительное осознание: у неё действительно нет отца. А это нужно знать твёрдо. Дабы душа не рвалась на части между желанием его обрести и окончательно похоронить в своём сердце, которое не пожелало впустить мертвеца.
Всё-таки, Каймат очень хороший человек. Верно оценил, что Двуликая сейчас в состоянии лишь громить и убивать. И закрыл её своим громоздким телом от допрашиваемого. Тот и без того еле жив от страха – выколачивать из такого нужные сведения сродни вытряхиванию старого ковра: чуть сильней хлопни по нему, и разлезется. А им нужны ответы – не тоскливое полубезумное блеяние.
– Шли бы вы отсюда, – налетел на двух замерших женщин решительно настенный Лунхат. – Не место вам тут.
– Я должна всё услышать! – заупрямилась, было Каюри.
И попыталась оттиснуть дядюшку в сторонку. Тот отвесил ей смачный подзатыльник, вмиг прочистивший мозги. Каюри клацнула зубами и с благодарной беспомощностью улыбнулась своему попечителю.
