Но прежде она-таки опробует свою отчаянную задумку: предложит себя в жёны старому наместнику. Если тот на неё обзарится, в недалёком будущем в руках у вдовы окажутся куцая вдовья доля и почти безграничная свобода. Да ещё, к тому же, защита родичей мужа. Заживёт молодая вдова собственным разумением. Но ещё при живом муже она постарается стравить наместника с Кеннером. Его руками избавит Састи от ужасного мужа. Только бы Создатель оказался милостив к своей грешной дочери.
К утру чучелка получила достойную обновку: такая не у всякой княжны имеется. Она и обрезки все подобрала: вознамерилась что-то сплести. Когда княжне притащили воду для умывания да завтрак, она велела челяди подобрать Аки мягкие сапожки по ноге – еле и уговорила строптивицу. Убедила, что её воинские умения в дороге не понадобятся. Напротив, до наместника им надлежит добраться паиньками.
На крыльцо терема они выкатились – одна другой краше. На обеих ладные дорожные наряды, у обеих на поясах охотничьи ножи. И пускай только рискнут отнять!
Под высоким крыльцом княжьего терема уже стояли конюшие, держа в поводу осёдланных коней. Тут же гудели сытыми, до срока разбуженными пчёлами поместники: и провожающие княжну в дорогу, и её провожатые. Ринда нарочно дождалась, когда вся эта крепко спаянная шайка соберётся во дворе. И вышла к ним, гордо вздёрнув подбородок.
– Всё ли собрала? – вынырнул из-за ближайшего коня Виргид в полном боевом доспехе, но без шлема.
– Всё, – вежливо склонила голову княжна и нарочно ткнула пальцем в того коня, из-за которого вылез воевода: – Этот конь мне подойдёт.
– Нос не дорос на моём Кречете разъезжать, – криво усмехнулся Длинноус, уперев руки в боки. – Да и вообще тебе не стоит верхом скакать. Место наследницы в карете.
– Боишься, что сбегу? – злорадно и звонко осведомилась Ринда, стараясь, чтобы её услыхало как можно больше народа.
Раз уж двор переполнен, нужно ловить момент: напомнить всем, какая их княжна синегорская змеища, и лучше с ней по пустякам не ссориться.
– Гонор-то поумерь! – добродушно прогудел пожилой, но подтянутый и с виду сильный поместник, что натягивал перчатки у самого крыльца. – Ишь, распрыгалась. То для её удовольствия Торсела прирежь, то воеводина коня предоставь. Не круто ли забираешь, попрыгунья?
– Так без этого никак. Сожрёте и не подавитесь, – ласково пропела Ринда, завлекательно сощурив глазки.
Всяким таким женским штучкам она так же училась нарочно и старательно – была в скиту пара бывших мастериц заплетать мужские мозги в канаты. С годами обе угомонились и, овдовев, подались на службу Создателю. Но, хлебнув винца, незаметно для себя втягивались в воспоминания после хитрых вопросов юной воспитанницы с дивно наивными глазёнками.
