Хочу уберечь тебя от ошибок. Ты здесь недавно и многого не знаешь. Советую серьёзно отнестись к моим предостережениям. Тебе не следует сближаться с Тоцким. Ни в коем случае ни под каким предлогом не оставайся с ним наедине. Это добром не кончится. Тебе может показаться, что я сгущаю краски. Но поверь, я знаю, о чём говорю. А чтобы ты не сомневалась в моих словах, спроси у него как-нибудь при случае о его первой… гхм…
В сообщении неожиданно начались помехи. Какое-то шипение, хрипение и бульканье. Последнее слово, а может, и не одно, не удалось расслышать. Чёрт! Магическая связь тоже сбоит? Или это каверзы аномальной зоны? Что там такое компрометирующее «первое» было у Тоцкого? Первая сделка? Первая лекция? Первая девушка? На что незнакомка намекала? И к чему это многозначительное «гхм»? А может, первая близость? Ох, куда Валерию понесло. Нет, ну, а что она могла поделать со своим внезапно вспыхнувшим любопытством?
Всю дорогу до лагеря Лера ломала голову, кем может оказаться незнакомка. Версий было много, но самыми вероятными Валерия признала две: сообщения посылает либо тайная воздыхательница Тоцкого, либо, наоборот, его страстная недоброжелательница. Но в любом случае Лера не собиралась прислушиваться к её советам, а вот по поводу компромата на Тоцкого она ничего не имела против — пригодится. Вот только жаль первый компромат она не совсем расслышала. Что же у него было такое занимательное «первое».
Валерия и Муачо шли вдоль ручья. До лагеря оставалась какая-то пара десятков метров, когда Лера заметила в просвете между деревьями светло-бежевое пятно — походный костюм сестры. Что она тут делает? Должна была бы уже быть в палатке. Муачо тоже, разумеется, заметил Злату. Они вместе свернули с тропы, чтобы подойти к ней.
Сестра сидела у ручья прямо на земле, обхватив колени руками. Голова опущена вниз, плечи сотрясаются от беззвучного рыдания. Она даже не замечала, что к ней подошли. У Леры сердце сжалось. Что со Златой? Мысли понеслись галопом. Марчел? Из-за него сестра плачет? Наверняка. Хотя тут и Валерия виновата. У сестры первая любовь, нежные трепетные чувства, а она накинулась на неё с циничными нравоучениями — мол, ты у него не первая и не последняя. Разве можно было так с наскока? Надо было мягче. Надо было постепенно.
Лера шепнула Муачо:
— Иди. Я сама.
Тот понимающе кивнув, вернулся на тропу и потопал в лагерь.
Валерия осторожно присела рядом с сестрой. Обняла. Старалась своим теплом унять её боль, потому что не знала что сказать. Но Злата заговорила сама.
