— Зачем? — прорычал Разумовский, все-таки Тине удалось снять с него эту маску непринужденности.
— Домой меня отвезешь, — вертя солонку в руках, как маленькому объяснила цветастая. — Ритка там пироги с яблоками обещала испечь, — протянула она и, резко развернувшись к притихшей Сонечке, поинтересовалась: — Девушка, а вам будущий босс не рассказывал, что у него через два месяца свадьба? Пригласительное не давал?
— Тина, прекрати! — вскипел Богдан. — Это уже переходит все границы! Ты смущаешь девушку и ставишь меня в неловкое положение! Что обо мне будут думать собственные сотрудники?! — парень покраснел и раздраженно размахивал руками, чем вызвал у Рудневой торжествующую улыбку.
— А надо было, Бодечка, собеседование в своем «бизнес-центре», — девушка показала в воздухе кавычки, — проводить, тогда бы никто ничего не подумал.
— Соня, можете идти, я вам перезвоню, — устало проговорил Разумовский, понимая, что от Рудневой избавиться не удастся.
Девушка мгновенно подскочила и с небывалой скоростью покинула кафе. Тинка проводила её задумчивым взглядом и спросила у сидящего напротив Разумовского:
— Что, правда бухгалтер? — уход Сонечки как-то не вписывался в теорию о любовнице. Будь Руднева на её месте, уходила бы она совсем по-иному: гордо, обещающе и предостерегающе. А Сонечка же сбежала, как убегают крысы с тонущего корабля.
Парень весело и непринужденно расхохотался, как будто и не злился минуту назад, привлекая своим смехом внимание остальных посетителей кафе:
— Боже, Руднева, ты неподражаема! Мне уже жаль твоего будущего мужа, — сквозь смех произнес Богдан, утирая выступившие слезы на глазах. — Если ты меня так ревнуешь, то страшно представить, что ждет этого несчастного!
— Этого «несчастного», ждет счастье! — заявила Валентина, нисколько не смутившись своего прокола. Так или иначе, а тут явно намечалось что-то помимо собеседования. Она даже не знала, радоваться или огорчаться такому ходу событий.
«Вот бы вывести его на чистую воду!» — с досадой подумала девушка и встала из-за стола:
— Пойдем, а то пироги стынут! — повелительно произнесла и, развернувшись в сторону выхода, ушла, оставив свой багаж на попечение Разумовского.
— Ты еще поплатишься за это, тварь! За все поплатишься! — с особой жестокостью выплюнул Богдан, следуя за девушкой с пакетами в руках. Он не видел, каким задумчивым взглядом его провожал услышавший это Семён…
Большой город еще спал, позабыв о суматохе и нескончаемой беготне, что ждала его впереди, а сумерки несмело отступали перед первыми лучами солнца, заручаясь поддержкой вязкого утреннего тумана. Черный Range Rover, словно пугающий чужеродный зверь, неспешно рассекал тягучий предрассветный воздух, который, казалось, страшился его и тут же таял, стоило ему коснуться железного панциря машины. Все вокруг буквально дышало спокойствием и безмятежностью, но в салоне внедорожника витала совсем иная атмосфера…
