Ветерок носился по каньону, и я подняла заслонку — загрубевшую старую шкуру бизона на деревянной раме — и опустилась на камни у лужи. Я пошевелила ногами среди камешков на дне, чтобы они убрали грязь между пальцев ног. Я склонилась, вытянула шею и отвязала полоску ткани, сдерживающую мои дреды. Волосы были такими, сколько я себя помнила. У меня были смутные воспоминания о кудрях, но то ли мои волосы потом сами стали дредами, то ли кто-то начал это в Канаве Телл, я была слишком юна, чтобы помнить. Я не хотела менять это. Мне нравилось, как просто с ними было обходиться. Не нужно было постоянно расчесываться, как Лила, убирающая колтуны. Не нужно было укутывать их каждую ночь, как делала Роза, чтобы они не высохли от жара пустыни.
Я потерла пару прядей пальцами — давно пора было помыться, но мыло в лагере кончалось, а у меня почти кончалось масло. Жаль, я нашла бутылку качественного масла для кожи головы случайно в сундуке, который Пикл поднял со дна Горьких источников. Оно было с ароматом, легкое и сладкое, — лучшее, что у меня было из вещей, и я растягивала его по капле почти шесть месяцев. Теперь оно почти кончилось, и мне не хватало монет, чтобы купить еще одну бутылку, даже дешевого вещества, которое я порой находила в городе. Вздохнув, я провела пальцами сквозь волосы, ощущая грязь и песок на коже головы. Нет, нужно было помыться сегодня, с маслом или без, и терпеть сухость после этого.
Я зачерпнула воду руками и плеснула на руки и шею, оставляя следы среди грязи на коже. Я стерла грязь с татуировки на внутренней стороне предплечья, радуясь, что чернила не растеклись. Эта татуировка — мой меч — и другая на левом предплечье — мой щит — были самыми старыми. Кончик меча указывал на круглый шрам на запястье — метку всех рабочих из Канавы Телл. Я нахмурилась, глядя на ладонь, где солнце — самая свежая татуировка — стало чуть размытым на концах лучей. Ладно. Роза говорила, что чернила могли быть не такими стойкими для этой.
Два слова на моих запястьях были четкими. Сила на правом, где был меч, и Упорство на левом. Мне нужно было спросить у Сайфа, как произносилось слово, и он стоял у плеча Розы, пока она работала, чертил буквы на земле, чтобы она правильно их изобразила.
Я повернулась и посмотрела на птицу на правом плече, похожую на жаворонка, а потом отклонилась и проверила койота на грудной клетке, его голова была поднята в вое, как порой делал Крыс, когда в нем просыпалась дикость. В таком положении я увидела шесть точек, похожих на круг на животе. Я потерла их. Порой я думала, что точки были прилипшей грязью, но они всегда были тут. Может, в следующий раз я попрошу Розу соединить их в звезду. Я видела алькоранский флаг на стене заставы — белый кристалл, окруженный шестью звездами. От мысли, что их национальный символ окажется у меня на коже, я ухмыльнулась. Я с радостью назвала свою лошадь Джема в честь знаменитой старой королевы. Или юной королевы, или даже не королевы, я не разбиралась в политике. Мне понравилась идея добавить вычурности украденной лошади.
