“Я, наверное, не смогу больше. Я не могу видеть тебя таким и ты постоянно злишься. Я едва узнаю тебя, ты не разговариваешь из-за повязок, а смотришь как чужой человек. И в этих палатах ужасная гнетущая атмосфера, мне нечем там дышать… Да, дело в этом, милый! Тебя нужно выписать поскорее, чтобы ты не сошел с ума. Тебе там тоже плохо, а этот врач-иностранец ничего не понимает. Не знаю, за что его так любит твоя сестра, я лучше поищу другого. Я позвоню.”
“Я нашла того пластического хирурга. Тебе нужны эти операции. Кину контакты Марине.”
“Не игнорируй меня.”
“Макар?”
“Я хочу быть рядом. Я погорячилась насчет твоей внешности, ты не пугаешь меня… Позвони мне, пожалуйста. Мне плохо без тебя.”
Я выключаю телефон из сети, не зная, как еще прервать поток слов незнакомой девушки. Ее хрипловатый тембр с капризными нотками идеально подошел бы сексуальной блондинке с роскошной загорелой кожей и модными чертами лица. Я остро чувствую уколы ревности и даже не вру себе на этот счет, мне не понравилось слушать ее, но и отключить сообщения раньше я не смогла. Все-таки любопытство взяло верх.
Хотя, с другой стороны, логично, что у Макара были отношения. Может, даже хорошо, что у него была девушка, а не калейдоскоп связей и интрижек. Или он совмещал? Мой взгляд снова возвращается к фривольным фотографиям.
— Какая разница? — произношу вслух, чтобы прислушаться к самой себе. — Он мог быть каким угодно, сейчас он другой.
Я все же иду в ванную, чтобы освежиться, а после получаю еще один звонок. Уже из настоящего времени, а не прошлого.
— Это Игорь, охранник, — сообщает знакомый мужской голос. — Планы немного поменялись. Врач сказал, что вам лучше приехать в больницу. Если вы не против, я бы послал…
— Я не против.
— Только один момент. Хозяин запретил вывозить вас из квартиры, там совершенно безопасно и он хотел, чтобы вы находились именно в ней. Я приставлю к вам лучших ребят и гарантирую безопасность, но вы должны знать, что Хозяин был против.
— Ему не сказали, что я приеду?
— Я так понял, что нет.
Оу.
Значит это именно Алекс хочет видеть меня? Он не справляется один? Или что? Макар снова упорствует? Хотя это вряд ли, он и так на грани, у него больше нет сил на упрямое сопротивление.
— Я приеду.
Охранник благодарит меня, словно я сделала одолжение ему лично. Я же снова возвращаюсь мыслями к девушке из автоответчика. Как можно прятаться от беды любимого человека? Она сказала, что не может бывать в больнице, что ей там плохо и так далее. Мне всегда казалось, что самое страшное, когда тебя не пускают. Ты мучаешься от неизвестности и можешь только надеяться, что всё обойдется и тебе вот-вот дадут увидеться. И какая разница, что у него с лицом? Главное, чтобы он дышал и перестал испытывать адскую боль. Он же из-за нее уже на ноги не может встать, а пластика…
