Я храбрюсь, поднимаясь по лестнице на второй этаж. Когда остается последний поворот, а сбоку подскакивает охранник, становится боязно. Слова доктора не прошли даром, а я чаще видела Макара в плохом расположении духа, чем в хорошем. Ведь это лотерея чистой воды, или, скорей, подброшенная монетка, которая прямо сейчас делает последние обороты в воздухе и решает обойдется или нет.
Фух.
Выдохни, Саша.
Ты справишься.
И тебе ведь хочется его увидеть.
— Секунду, — отзывается охранник.
Он замечает поднос в моих руках и спешит на помощь, кладя ладонь на дверную ручку.
— Было тихо? — спрашиваю у него, — не шумел?
— Я только подошел, — он пожимает плечами и открывает передо мной дверь.
Ох.
Я же говорила, что справлюсь?
Шаг выходит корявым, но я захожу внутрь, и делаю усилие, чтобы не вздрогнуть, когда дверь закрывается за моей спиной. Надо будет взять за правило — никогда не общаться по утрам с докторами.
— Макар? — зову слишком тихо, едва громче собственных мыслей, приходится откашляться и повторить попытку. — Ты проснулся?
Комната состоит их двух частей и в первой устроен небольшой кабинет с диваном и продолговатым столом. Шторы раскрыты, позволяя солнечным лучам добраться до каждого уголка, а в воздухе чувствуется тот же хвойный аромат. Окна выходят как раз на сосну.
Я прохожу к столу и ставлю на него поднос. Потом поворачиваю к арке, что ведет во вторую часть комнаты, и вижу, что там темно.
Спит?
Я, наверное, поторопилась, он устал или еще не отошел от лекарств, а я тут с кинематографичным завтраком и тонким голоском вместо будильника.
— Что ты сделала с Мариной?
Его голос с подтрунивающей ноткой приходит внезапно и едва не заставляет меня подпрыгнуть на месте. Я шумно выдыхаю, хотя очень хочется отпустить крепкое словцо, и иду дальше.
В темноту.
Он точно не спит. И даже уже шутит.
— Ничего, — произношу, останавливаясь в проеме и вглядываясь в сумрак, в котором пока не вижу ни одной детали. — Ее увел Когсворт, у них там разговор…
Я замолкаю, решая оставить новость о звонке Барову на другое время. Чуть попозже, пока не хочу рушить момент. Я чувствую, что он правильный. Не вижу Макара, но откуда-то знаю, что он еще не встал, лежит на кровати, подбив подушку под руку, и смотрит на мой силуэт. В который раз я как на ладони, а он разглядывает меня как куколку.
— Я принесла завтрак, — сообщаю, очерчивая носком кроссовка линию света по паркету. — Очень вкусный кстати.
— Верю, — он усмехается, через секунду слышится шелест ткани, скорее всего, простыни. — Мне нужно время, чтобы встать. Дашь мне минутку?
