Мэг подняла голову, и дрогнувшим, бесцветным голосом, наконец, выдавила:
- Я согласна умереть, только не трогай стаю. Убей меня здесь, пожалуйста, удовлетвори свою оскорбленную честь, князь Ральф, и в этом мире всё станет на свои места.
Ральф тут же недовольно фыркнул:
- Я не говорил, что собираюсь тебя убивать, глупое ты создание! Я сказал только, что ты должна поехать со мной! Если бы ты не согласилась – я приказал бы уничтожить стаю, а тебя оставил бы здесь одну живёхонькой, оплакивать своих друзей. Так ты будешь ехать или нет, я уже теряю терпение?! – рявкнул он.
Войт осторожно подковылял к Мэг, и одним рывком поставил её на ноги, приставив ей к горлу острое лезвие кинжала:
- Для чего она нужна тебе князь?! – прорычал он, - Хочешь растерзать её на охоте? Отдать в качестве подношения чародеям? Сделать её потаскухой для твоих воинов? Да я лучше сам убью её, чтобы она не мучилась!
- Не делай этого! – вдруг дёрнулся Ральф.
- Почему? Думаешь, я боюсь умереть? Но ты забываешь, что души невинно убиенных лугару, будут приходить к тебе в полнолуние и звать за собой твоего зверя, сводя тебя с ума! Только сунься, и я успею перерезать горло ей и себе, лишая тебя удовольствия насладиться местью.
- Ты очень ошибаешься, Войт. Я не желаю смерти ни вашей стае, ни этой девушке. – Ральф пытался говорить спокойно, сдерживая свой гнев, - Сколько можно повторять, что я не собираюсь её убивать?! Если она поедет со мной в Фархад – все останутся живы, а вам ещё достанутся и эти набитые обозы.
- Если ты не ответишь нам, зачем тебе нужна девушка – я исполню своё обещание! – сердито настаивал Войт. Он крепко держал Мэг и чувствовал, как сильно колотится её сердце, как мелкой дрожью вздрагивает её тело. И он действительно был готов в одну секунду лишить её жизни, чтобы не обрекать на страшные муки в лапах воинов князя.
Ральф медлил. Он был жутко недоволен и зол, за то, что именно таким образом его заставляли открывать истинную причину происходящего, ему в свою очередь было невыносимо показывать перед ними свою слабую сторону, ведь он, как и они всего лишь боролся за свою жизнь.
- Это моя тяжелая ноша, - нехотя проговорил Ральф. – В нашей провинции у меня появились враги, которые желают свергнуть меня и занять место вожака клана. Снова может вспыхнуть война между стаями, но я не собираюсь так быстро сдаваться, и лугару будут гибнуть на этой войне сотнями. Я не хочу терять власть, доставшуюся мне по праву, не хочу умирать и не хочу, чтобы гибли невинные лугару. Когда я доберусь до заговорщиков – они пожалеют, что родились на свет. Эти твари навели на меня очень древнее и запутанное проклятье. … Я не могу произвести на свет наследника, ни со своей женой, ни с какой другой женщиной лугару. А если через семь лет с начала моего правления у меня не родится сын – по нашим законам я не достоин править провинцией и жить в этом мире. Но это ложь и мерзкий обман!!! И я не пойду на поводу у выродков! Мой чародей узнал, что родить ребёнка мне сможет только женщина, не принадлежащая нашему миру. Моё время истекает, скоро мои враги поднимут головы, а в нашем клане из чужачек только эта девушка. Поэтому выбор и пал на неё. Она должна добровольно родить мне сына! Я иду на такую жертву, переступая через своё унижение, а она согласна пойти на подобное, чтобы спасти вашу стаю? Если она не согласится – мне терять нечего, одной сотней больше убитых, одной сотней меньше.
