- Я и живу, но очень тоскую по ним. Теперь, оборачиваясь в прошлое, я увидела все их достоинства, то, чего раньше не замечала. Знал бы ты, какой глупой и эгоистичной я иногда бывала с ними! Мои родители очень меня любили, и оказывается, делали всё ради нас, своих детей. Все их поступки, советы, споры имели только одну цель – помочь нам выжить и стать счастливее, чем они. Моя сестра уже не кажется мне такой несносной задавакой, мне не хватает её шума, смеха и колкостей. Мне не хватает запаха моего дома, мне не хватает теплых уютных вечеров и семейного чаепития, наших праздников, наших мечтаний и планов, мурлыканья кота и шума города. Мой мир совершенно другой и не так уж плох, как казался. Здесь у меня появился шанс сравнить. Мне снятся мои близкие, и я страдаю, что так и не сказала им, как я их всех люблю. И душа от этого рвётся на части, - произнесла Мэг, поднимая на Войта полные слёз глаза. – Иногда мне очень трудно с этим справиться, Войт.
Он опустил голову и молчал, скребя ногтями по бревну.
- По крайней мере, ты здесь не одна, - сдержано сказал он спустя некоторое время. – Пошли со мной, я покажу тебе, где ты будешь сегодня ночевать.
Когда сгустились сумерки, глаза Войта лихорадочно заблестели, движения стали резкими, а голос хриплым и чужим. Он провёл Мэг к временному пристанищу и, остановившись, коснулся её руки:
- Не бойся. Даже в таком облике мы всё помним и понимаем. С тобой ничего не случится. В Джафрат-Кире, для тебя нет более безопасного места, чем здесь.
Мэг лишь кивнула в ответ, стараясь выдавить из себя улыбку.
Она заперлась изнутри в неглубоком погребе. В углу горела свеча, рядом лежал матрас, набитый соломой, стоял кувшин с водой и несколько мучных сладких лепёшек. Ощущение было очень странное. Так дико было прятать себя от друзей, которые страшились самих себя. Мэг как будто тоже почувствовала приближение полнолуния. Её охватила паническая жуть.
Сидя в сырой холодной яме, она с замиранием сердца слушала доносившиеся звуки. Это был волчий вой, рыки, топот, и снова многоголосое завывание. Уснуть не получилось. Она сидела, не сомкнув глаз, пока не догорела свеча. И когда сквозь маленькую щель в потолке пробился слабый свет нового дня, Мэг нетерпеливо отодвинула засов и откинула деревянную ляду, вылезая наружу.
Кругом было так тихо, словно селение кузнецов вымерло. Ни звука, ни шепота. Мэг на цыпочках пробралась в хижину. Шер и Аттил спали в своём углу, закутавшись в шкуры, их дыхание было частым и хриплым, и выглядели они скорее больными, чем спящими.
