Зря он назвал Вику шалавой.
Я опустил пистолет, подошел к Маршалову и врезал ему по челюсти.
Одним ударом здесь явно не обойтись, так что я нанес серию непрерывных хуков по нахальной роже. Выбивал дурь из насильника с кровожадной улыбкой и непередаваемым удовольствием. Нещадно колотил до тех пор, пока лицо Андрея не превратилось в один сплошной огромный синяк. Поначалу он сопротивлялся и пытался ударить в ответ. Однако слабак очень быстро сдался и полностью смирился с ролью тренировочной груши для битья.
Он это заслуживал.
Каждый удар. Каждую рану. Каждый выбитый зуб.
Какое-то время Маршалову придется питаться через трубочку.
— Запомни раз и навсегда, — я схватил его за воротник рубашки и от души встряхнул.
Андрей захаркал кровью, хрипло застонал.
Оторвал мудака от пола и подпер к стене.
Его безвольно свисавшую голову я взял за подбородок и заставил посмотреть на меня.
— Эта девушка — моя. Ты, несчастный кусок дерьма, покусился на чужое, — чеканил каждое слово с остервенелой исступленностью. — Скажи спасибо, что я оставляю тебя в живых. Если узнаю, что ты вякнул еще хоть слово о Вике — я выставлю твою анальную девственность на аукцион.
Напоследок пригвоздил Маршалова к стене, встал с корточек и покинул дом.
— Он хоть жив? — безразлично уточнил Леон, когда я плюхнулся на водительское кресло «Джипа».
— Да, — буркнул сердито в ответ и бросил взгляд на прямоугольное зеркальце, чтобы увидеть Вику, свернувшуюся калачиком на задних сидениях. Подложив соединенные вместе ладони по щеку, она все еще дрожала под курткой Леона.
— Хорошо.
— Я бы с радостью прикончил его.
Леон кивнул с пониманием.
— Что будешь делать с ней? — понизив голоса до шепота, поинтересовался друг.
— Отвезу домой.
Он был шокирован моим планом.
— Но Нелли…
— Мне плевать, что скажет Нелли, — я повернул ключ зажигания.
Леон помолчал немного и затем сказал:
— Она оторвет тебе яйца, мужик.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
ВИКА
Во мне не осталось сил для борьбы.
Я не сопротивлялась, когда один из молодых людей (кажется, второй назвал его Леоном) накинул свою куртку на мои плечи и увел из дома чудовища, посадив в автомобиль. Он не пытался затеять разговор, лишь пару раз повторил, что они с приятелем не собираются вредить. Позволил мне свернуться в позу эмбриона на задних сидениях, уткнуться носом в согнутые колени и закрыть глаза.
Уже неважно, куда эти люди намеревались отвести меня.
