Рэйвен лишь хмуро смотрел на цепь из людей, преградившую им дорогу.
«Дело плохо. Плохо, плохо, плохо. Чёрт, да мы умрём тут!» — Пайк начинал терять контроль над своим телом, поддаваясь страху и панике.
«Нет, нет, нет, нет, нельзя, не может быть, я же только начал свой путь, это не может быть так.» — парень начинал бормотать, смотря себе под ноги, и из–за этого не заметил, когда первый человек в белом сорвался с места, а за ним синхронно рванули ещё шестеро.
Первый вступил в бой с орком, ему на помощь подоспели ещё двое. Вокруг Рэйвена кружили двое из них, а третий постоянно исчезал из поля зрения и пытался зайти в спину.
«Тогда последний…»
Пайк на одних инстинктах увернулся от удара, который должен был проломить ему череп.
«Что делать, что делать, что делать?» — парень паниковал, но чудом успевал уворачиваться. Возможно именно то, что он не пытался просчитать удары противника и отдался инстинктам, помогло ему не умереть в первые секунды боя. Пайк пытался бросить что–то в своего убийцу, но тот просто отбивал каждый снаряд. Но в один момент, когда противник заносил кинжал для нового удара, в его спину воткнулась глефа, которую бросил Рэйвен. Это дало возможность Пайку оглядеться и лучше бы он этого не делал.
Рядом с Маш'огом лежала пара сломанных тел, а третий доставал кинжал из черепа орка. Рэйвен убил одного и оставшиеся двое кромсали безоружного воина.
— Беги!!! — закричал он, когда увидел Пайка, но в этот момент его наконец достали. Клинок прошёл сзади, впившись в сердце.
На глаза парня выступили слёзы, он не хотел умирать, не хотел, чтобы эти люди умерли. Его тело, будто не подчинялось сознанию, и самостоятельно рвануло прочь от белых масок, от трупов спутников, от смерти. Он бежал и не вёл счёт времени. Но в итоге Пайк выдохся на подходе к поместью графини.
«Да, они помогут. Они, они. Они убьют их. Защитят. Да, да…спасут.» — слова сами шли изо рта молодого парня.
Но тревога нарастала.
Подойдя к порогу, он не увидел Рована, пройдя дальше, он не услышал ни шажков служанок, ни их тихие разговоры. Было тихо. Сердце Пайка пропустило удар.
«Нет, нееет…» — одно слово растянулось в сознании парня на несколько минут. Оно тянулось, как хорошая резина.
Слёзы Пайка полили с новой силой. Он начал идти вперёд, тихо всхлипывая.
«Неет, неет, нееет…»
Он шёл по коридору и не видел никого. Поместье пусто.
Дойдя к комнате графини, он отворил дверь и вошёл. Лёгкий ветерок гулял по комнате, солнце освещало своими оранжевыми лучами книжные полки и рукописи, старинную мебель, невесомые шторы трепетали под мягкими порывами тёплого ветра. Пайк, заворожённый этой картиной, перестал плакать и с измученным лицом подошёл к открытому окну.
