– Вот ты зря меня недооцениваешь, Муха, – миролюбиво, и одновременно с этим многозначительно, улыбаясь, поспешил первым отступить и тем самым снизить накал страстей Герман. – Ты только скажи, Миха, нас сейчас действительно больше никто, включая Суперком, не подслушивает и не записывает для последующего доноса-доклада Главному Вертухаю?!
– Никто! И в первую очередь – Суперком! – с готовностью и предельно уверенным тоном отрезал Муха. – Это самовлюбленное ржавое ведро-скороварка с микрочипами и полупроводниками даже и не знает того, что мы сейчас с тобою так мило и откровенно беседуем! Для него и в его виртуальном, мною немного подретушированном, мире – каждый из нас и притом вполне себе безобидно играет в свой собственный мнемо-экшэн! Чего-чего, а вот это я тебе гарантирую однозначно и твердо!
– Ну тогда… – мастерски выдержав интригующую паузу и при этом заговорщически щурясь, на выдохе выпалил Герман. – Я уже практически уверен в том, Муха, что ты и есть тот самый легендарный Камрад Анонимус! Ну, тот, который в самом конце войны чуть было не потопил весь американский флот в Персидском Заливе – во время очередной операции союзников «Буря в Пустыне – 666»?
– Но как?! – теперь уже искреннему удивлению Мухи не было предела. – И да… Во-первых, не чуть-чуть, а всё-таки утопил… И не весь ЮэСНэви – а только его самый допотопный и трухлявый авианосец класса «Джордж Буш Старший и любимые внуки»… Я же тебе, вроде, об этом уже говорил? Или… Нет?! Хотя, какое это теперь имеет значение? Утопил – не утопил, но за жабры меня тогда Спецслужбы Лиги Наций взяли не хило… И всё в итоге закончилось Гаагским Трибуналом! Пусть даже и сверхсекретным и нигде не задокументированным его заседанием… И вот я здесь! Чего уж теперь старое ворошить? И всё-таки, как ты догадался, Летун?!
– Просто я видел твоё имя и фамилию, равно как и внешнее описание, в одном замечательном и ну очень-очень засекреченном списке… Однако и увы! когда мы здесь, уже на Плутоне, встретились лично – я как-то сразу тебя не узнал и только, сопоставив все факты и даты, теперь догадался о том, кто ты такой, Михаил Бураченко! – между тем, не стал мучить своего собеседника витиеватыми намеками на источник своей осведомленности и честно, без обиняков, сразу же признался Герман. – Вот только, даже не спрашивай – где, когда и при каких обстоятельствах я имел дело с твоим личным досье! Всё равно – не отвечу. Извини, Миха, но это не моя тайна… И да, некоторые из моих, прежде самых дорогих и близких друзей, уже заплатили за неё своими драгоценными жизнями, а кое-кто – если я ненароком и даже в форме намека проговорюсь – на полном серьезе рискует их потерять в самом ближайшем будущем!
